Белые дьяволы
Шрифт:
Сейнтрас понурил голову.
— Какая-то феерия… Ноги цепенеют.
Подойдя к реке, Сейнтрас наклонился и стал пить воду.
— Теперь мне стало лучше, — сказал он. — До баллона еще далеко, посидим и отдохнем.
— Ну, как тебе кажется, — начал Венаск: — обмануло меня предчувствие или нет?
— Признаюсь, то, что я увидел, сбило меня совершенно с толку. Когда я убил в пещере птеродактиля, я подумал, уж не летучие ли мыши проделали все эти фокусы и посадили нас на магнит? Но нет, тут народ похитрее. Может быть, они окружают нас, а мы их не видим. И от этой мысли у меня сейчас
Венаск в волнении зашагал по берегу.
— Смотри, — закричал он, — дверь!
— Где?
— В скале. Видишь — углубление и металлическая плоскость. Я стучу по металлу. Слышишь, гудит?
— Дверь, в самом деле дверь! — вскричал Сейнтрас, подбегая, и тоже ударил по металлу.
— Войдем.
— И погибнем, что ли?
— Все возможно, — сказал Венаск, — но эти неведомые нам жители полюса интеллигентны и даже цивилизованны… А с умными существами всегда можно найти какое-нибудь соглашение. Хотя тебе и кажется, что легко освободить наш дирижабль, но я полагаю, что это уже в их власти, а не в нашей. Они располагают такими силами природы, какими мы не располагаем. Получить свободу мы можем, только познакомившись с неведомыми.
Сейнтрас подумал и согласился с Венаском. Дверь не шелохнулась под их натиском. Она была заперта магнетическим током. Сейнтрас посвистал.
Венаск, запыхавшись, стал строить планы сближения с неведомыми.
— Конечно, они материальны. В их невидимость я не верю. Надо будет завладеть кем-нибудь из них и сделать его заложником. Вот тогда можно будет с ними поторговаться!
— Но, Венаск, что это за следы на прибрежной глине?
— Следы двуногого существа, но с хвостом вроде кенгуру.
— Кажется, канальи ходят босиком!
— Ноги у них имеют форму листа плюща, — продолжал Венаск. — Стой, стой! Да это лапы ископаемого игуанодона!..
— Игуанодона? Что за зверь такой?
— Тоже современник птеродактиля.
— Что же, может быть, это стадо игуанодонов, которое пасут неведомые?
— Почем знать?!
— Но следов других существ не видно. Прячутся бестии! Так разговаривая и пытливо глядя себе под ноги, Венаск и Сейнтрас дошли до баллона.
Каково же было их удивление, когда они увидели, что самые существенные части мотора отвинчены с удивительным искусством и унесены.
Сейнтрас осмотрел мотор и целую минуту молчал. Вдруг идиотский смех сорвался с его губ, и, обратившись к товарищу, он проговорил, подмигивая:
— Я сделаю сани, запрягу игуанадонов, и мы уедем отсюда!
Заложив руки в карманы, он стал беспечно напевать парижскую песенку.
Венаск ничего не возразил ему. Он понял, что Сейнтрас сошел с ума.
X
— «А что, если и я сойду с ума?» — с тоской стал думать Венаск.
Положение его было ужасно: один с заболевшим товарищем на северном полюсе, в какой-то проклятой стране, в плену у неведомых. Что делать?.. Что предпринять?
Сейнтрас, впав в веселое возбуждение, шумел, кричал и пил. Вскоре вино его свалило и он заснул в каюте блаженным сном.
Фиолетовый свет, не дававший теней, и, может быть, магнетизм раздражали Венаска, и тоска его возрастала. По временам он лишался воли, и
Он еще раз пошел осмотреть искалеченный мотор, нагнулся к резервуару, и из-за баллона выглянула белая фигура с белоснежным лицом, на котором пылали два ярких, умных глаза!
Это было смешное и страшно уродливое лицо с выдающимся лбом, который был весь в складках и совсем без подбородка, с коротким носом; оно напоминало что-то человеческое, но до ужаса противное и тошнотворное.
Венаск сделал движение — фигура пропала. Но слышно было, как что-то заволновалось в папоротниках, и раздался явственный членораздельный шепот с присвистом и причмокиванием. Через некоторое время из-за папоротников показалось белое пятно, которое вдруг рассыпалось. Он вспомнил движущийся снег: это были они.
Дрожа, Венаск заперся в каюте, прислушиваясь. Свистящий шелест стал приближаться. У самых дверей каюты что-то зашевелилось. Венаск внезапно открыл дверь и вытянул руку. Белое пятно мелькнуло в воздухе… Они двигались со страшной быстротой.
— Я просто напился коньяку, — сказал себе Венаск… На другой день Сейнтрас все утро прохныкал. По-видимому, безумие его слегка рассеялось.
— Я плачу, — объяснял он, — потому что сегодня ночью онименя обнюхивали.
— Кто «они»?
— Белые дьяволы.
Венаск сделал над собою усилие и весело рассмеялся.
— Скажи лучше — белые слоны.
— Но ты не станешь отрицать, что мотор развинчен? — произнес Сейнтрас и снова залился слезами.
Прошло несколько дней. Мало-помалу Сейнтрас хотя и не выздоровел окончательно, но пришел в такое состояние душевной развинченности, когда Венаск мог пользоваться его товариществом. Вместе они стали ходить на охоту: стреляли птиц и ловили в реке рыбу, которая оказалась розовая, жирная и вкусная.
На успокоившейся физиономии Сейнтраса Венаск по временам наблюдал выражение необыкновенной тоски и приближающейся душевной бури.
— Зачем ты от меня скрываешь? — начинал Сейнтрас: — ты их, наверное, видел?!
— Видел, не видел, а факт тот, что ониутащили нашу машину.
Однажды Венаск попал пулей в металлическую дверь в скале. Он сделал это нарочно. Но пронзительное, острое эхо прокатилось звенящей волной в фиолетовом воздухе. Под землей что-то закопошилось, загудело и застонало. Река, которая имела быстрое течение, потекла еще быстрее, словно закипела, и на несколько секунд свет стал так ярок, что пришлось зажмурить глаза. А когда Венаск раскрыл их, он увидел, что весь воздух наполнен огненными зелеными струйками, Сейнтрас же лежал на берегу и бормотал невероятный вздор.