Белые генералы

Шишов Алексей Васильевич

И все же Краснов не сомневался, что союзники вынуждены будут считаться с Донским войском, контролирующим бОльшую часть Донецкого бассейна и имеющим самые большие среди антибольшевистских государственных образований вооруженные силы. Более того, донской атаман склонен был поторговаться и в первых числах ноября, говоря о возможном приходе союзников, заявил: «Довольно иноземной силы на нашей земле!».

Краснов считал, что после поражения Германии все государственные образования на территории бывшей Российской империи должны участвовать в работе мирной конференции, он предлагал послать на мирные переговоры представителей от Украины, Дона, Кубани, Польши, Добровольческой армии, Белоруссии, Сибири, но не отдельно, а предварительно всем собраться и

выделить 2—3 человека. Но прежде надо было решить: монархией или республикой будет Россия? Из каких частей? Каковы границы? Кто поможет освободиться от большевиков: союзники, которые в «неоплатном долгу», поскольку Россия спасла их от разгрома в мировой войне, или центральные державы, которые «заинтересованы больше других»?

Предварительно Краснов высказал «точку зрения Дона» на будущие взаимоотношения с Россией: Всевеликое Войско Донское входит как часть неразрывного целого в будущую Россию (за исключением «Советской»), сохраняет автономию, Войсковой Круг и атамана, внутренние законы устанавливаются Кругом, Дон сохраняет свое войско, вывод которого за пределы Войска области в мирное время будет возможен только с разрешения Круга; оговаривалось, что и Войсковой Круг и отделы ведомств будут зависеть от российских министерств «лишь в известной степени».

Краснов предлагал собраться на предварительную конференцию в Таганроге, прислать по два представителя от Украины, Польши, Прибалтийского края, Финляндии, Белоруссии, Крыма, Кубани, Добровольческой армии, Грузии, Уфимской директории и прочих свободных частей России.

Предложение было послано Деникину, но еще до того, как его получили, деникинское Особое совещание высказалось за единство представительства России на мирной конференции, за исключением большевиков и тех территориальных образований, которые в своих основных принципах расходятся с целями Добровольческой армии, то есть наряду с большевиками отмели Грузию, Крым, Прибалтику и других «националов».

Краснову Деникин ответил корректно, что конференцию предлагает провести в Екатеринодаре, но общее представительство от всех территорий не удастся, надо послать людей, которые были бы известны союзникам и известны в России (союзникам были известны либо царские министры, либо царские генералы). Кроме того, Деникин предлагал Краснову обсудить вопрос об общем командовании. Это должно было стать «первым шагом к собиранию земли русской».

Соглашение достигнуто не было, и к союзникам в Яссы донская и «добровольческая» делегации поехали порознь. Помимо просьбы прислать войска донцы повезли меморандум, что до образования в той или иной форме единой России Войско Донское составляет самостоятельную демократическую республику. Помимо донцов и «добровольцев» Яссы посетил добрый десяток делегаций, и каждая предлагала французам и англичанам поддержку в обмен на признание и военную помощь. Донцы на совещание, которое проводили в Яссах союзники, опоздали, но все-таки встретились с французским генералом Бертелло. Принципиальные вопросы о статусе и признании Войска Донского в Яссах решены не были. Французское командование не имело таких полномочий от своего правительства. Бертелло лишь передал донцам 5,5 тысячи винтовок, 47 пулеметов и 2 млн. патронов.

Главное, что уяснила себе в Яссах донская делегации, была общая позиция Франции. Французы были кровно заинтересованы в восстановлении единой России как будущего союзника против разбитой, но могущей возродиться Германии. Кроме того, Франция была заинтересована в оплате кем-то долгов старого российского правительства, а французы вложили в Россию немало. Кто возьмется отвечать за всю Россию и оплатит все ее старые долги, того Франция и поддержит. Пока что этот неподъемный груз на Юге России брал на себя Деникин.

Позиция Деникина, который выступал от имени всей России, а не от Дона, Кубани или Ставрополья (хотя войска его были именно там), стала решающим фактором. Глава англо-французской миссии генерал Пуль направился к Деникину. Краснов же довольствовался офицерами

с миноносцев, вошедших в Азовское море.

По донесению английского капитана Бонда, миссия не входила в его задание, он должен был зайти в Мариуполь и Таганрог и выяснить там ситуацию, но русский адмирал Кононов (сам донской казак) организовал поездку английских и французских офицеров на Дон, чтобы усилить позиции Краснова.

Тем не менее миссия была встречена с большим почетом. Вино лилось рекой, гремела музыка. Донские генералы пили за здоровье союзников, а союзники просили исполнить старый русский гимн «Боже, царя храни!».

Но англичане, люди практичные, за пышностью встречи заметили и относительный порядок в Войске, и то напряжение, с которым держался весь казачий антибольшевистский фронт. «Мы видели всюду руку сильного человека, и мы почтем за счастье передать нашему командованию все то, что видели здесь», — сказал Краснову капитал Бонд. «Здесь за полгода сделано то, что сделало бы честь любому государству за десять лет работы», — подтвердил его коллега капитан Ошен. Приезд союзников на какое-то время вдохновил казаков на фронте. «Из разговоров казаков видно, что они питают надежды на союзников, которых они ожидают со дня на день, они придут и предложат обеим сторонам сложить оружие, т. е. кадетам и большевикам», — доносила советская разведка. А Краснов уже издал обращение «Граждане Российские! Что несут вам союзники и донские казаки», где обещал Учредительное собрание, которое решит вопрос о власти и земле («по справедливой оценке»).

Кроме того, Краснов, обычно в таких ситуациях игравший на обострение, попытался вырвать из-под влияния Деникина кубанских казаков. Пока на Кубани шла борьба с большевиками, кубанские казаки, составлявшие до 70 % Добровольческой армии, беспрекословно подчинялись Деникину в военном отношении. Но, вытеснив большевиков, они стали тяготиться властью «русских генералов». Лидеры украиноязычной Нижней Кубани постоянно оглядывались на Украину, поддерживали контакты с гетманом. Между кубанцами и «добровольцами» начались трения. Военные кубанские власти были безусловно за Деникина, а вот Кубанская Рада вела «самостийную» политику. Как раз в это время делегация Кубанской рады во главе с П. Л. Макаренко прибыла на Дон, встревоженная усилением позиций Деникина в связи с прибытием союзных кораблей. Кубанцы хотели выяснить взгляды «донских кругов» на трения между кубанцами и «добровольцами», на диктатуру, на всероссийскую государственную власть, единое командование, представительство на мирной конференции, текущие переговоры с союзниками, отношение к Украине.

Краснов заявил, что «не может признать диктатуру полезной для дела всероссийского и донского», отказался признать Особое совещание при Деникине «всероссийской властью» (оно, кстати, и само себя таковой не считало): «В настоящее время, принимая во внимание свободу Дона и Кубани, где успешно работают собственные правительства, не может быть стремления к другой общегосударственной власти. Я удивляюсь, чем собственно будет ведать эта власть, существующая на территории, где имеются свои управления». Об общероссийской власти можно было бы говорить в случае, если бы «добровольцы» освободили область, большую, чем непосредственно Дон и Кубань, так же как и единое командование было бы немедленно признано в случае похода на Москву, но пока что единое командование возможно, если ему будут в равной степени подчинены все армии и оно будет признано донской и кубанской властями.

Краснов высказался за немедленный «сговор» Дона и Кубани, чтобы в будущем все переговоры велись «единым казачьим фронтом». Что касается союзников, то лучшие союзники друг другу — сами казаки. По вопросу о представительстве на мирной конференции Краснов заявил: «Я ничего не имею против того, чтобы от имени России говорил один представитель, например, Сазонов, но категорически буду настаивать на том, чтобы там были советники Дона и Кубани». Что касается Украины, то в ее внутренние дела Дон не вмешивается, только защищает западную границу.