Белые голуби
Шрифт:
29
Рекою Доном хлысты, по удостоверению священника Ивана Сергеева,
30
Эта песня поется во время радений, совершаемых женщинами.
Последние две песни по складу и по приемам своим не похожи на другие хлыстовские и скопческие песни. Они сочинены помещиком А. П. Дубовицким, бывшим кормщиком корабля, находившегося в его весьма значительном имении Орловской губернии, Елецкого уезда. В этом корабле находились и крепостные его люди, в том числе ближайший помощник его и наперсник, пророк Ермилушка. Были в корабле Дубовицкого и некоторые дворяне. У хлыстов не много песен, составленных по правилам версификации, вроде приведенных песен Дубовицкого (писали их, сколько нам известно, петербургские хлысты: Лабзин, редактор журнала «Сионский Вестник», тайный советник В. М. Попов и князь Енгалычев). Простонародные хлыстовские песни — большею частью импровизация, всегда почти бессмысленная, нелепая. Вот несколько песен, вылившихся из уст простолюдинов на хлыстовских радениях:
31
«Пивом» хлысты называют кружение, производимое ими на радениях. Священник Иван Сергеев в своем «Изъяснении раскола, именуемого христовщиной или хлыстовщиной» говорит: «Оное кружение свое именуют они по действию «пивом духовным, чувствительным» и, похваляя сие, говорят: «То-то пивушко! Человек плотскими устами не пьет, а пьян живет». Песня «Ай кто пиво варил» находится при его «Изъяснении».
32
«Батюшка родной, гость дорогой» — христос людей божьих.
33
«Живогласная, золотая труба» — пророчество.
Таково в большей части хлыстовских и скопческих песен дикое смешение священных имен и предметов с чудовищными представлениями пришедших в исступление «людей божьих».
Приведенные песни поются напевом, совершенно отличным от церковного, они скорей приближаются к народным песням: одни поются протяжно, другие скоро, наподобие плясовых. Но нельзя сказать, чтоб они по напеву своему были совершенно сходны с песнями народными.
Когда поют эти «радельные песни», — а поют их на каждом собрании по нескольку десятков, — сидящие хлысты или скопцы бьют в такт правою рукой по коленке, а радеющие хлысты хлопают в ладоши и самый топот ногами приноравливают в такт песни. Об этих песнях хлысты и скопцы говорят, что они те самые, о которых сказано в Апокалипсисе: «и слышах поющих песнь нову пред престолом, и никто же можаше навыкнути песни, токмо сии».
После «радельных» песен выводят приходящего на средину круга, опоясывают его «знаменами» и водят кругом под песню:
Благодатный бог,Попусти нам, бог,С нами пребудь, бог,До скончания века. Аминь.Елицы от Христа (sic) во Христа крестистеся, во Христа облекостеся. Аллилуйя.После того дают принятому в корабль приложиться к образу (иногда к медному кресту), надевают на него радельную рубаху и подпоясывают ее «знаменем». Затем все целуют нового хлыста и поздравляют друг друга с новорожденною духом душою. У девки же, сидящей в углу (богородицы), как обращенный, так и прочие целуют коленку или другую часть ее «святого и животворящего тела». В то время, когда целует ее тело обращенный, в иных кораблях богородица три раза осеняет его крестообразно зажженною свечой. Хлысты говорят, что на пляску их сходит святой дух, и приходящий, введенный во «святой круг», крестится духом, когда же богородица крестит его свечкой, он крестится огнем. Тогда-то, говорят хлысты, принимает он истинное крещение «духом святым и огнем».
IX
Обыкновенные моления хлыстов («радения») совершаются следующим образом. Часов в шесть вечера они собираются в один дом, [34] где в особой комнате, [35] в углу, сидит богородица, а по лавкам с одной стороны мужчины, а с другой женщины, все в особого покроя длинных белых рубахах. [36]
В иных, немногих, впрочем, кораблях, моление начинается чтением священных книг: толкового евангелия, нового завета, писаний отцов, особенно аскетических житий святых и пр., а потом поется всенощная или одни стихеры праздников. После того встают, становятся в круг и начинают свои радения. Это бывает обыкновенно в самую полночь. Мужчины становятся хороводом, вокруг их хоровода составляется другой, из женщин. [37]
34
Из следственного дела об арзамасских хлыстах видно, что они собирались по 30 и по 40 человек обоего пола. По свидетельству священника Ивана Сергеева, в Калуге собирались по сту и более человек. В Петербурге у Кондратья Селиванова бывало на радениях по шестисот человек хлыстов и скопцов. У хлыстов, а также и у скопцов иногда, как видно из следственных дел, устраивались особые укромные помещения для радений. Священник Иван Сергеев говорит: «для безопасности достаточные люди, особенно в городах, роют подземные, потаенные ходы, а иные на чердаках устраивают внутренние горницы, чтобы топанья не слышно было». Почти везде на время радения ставятся снаружи караульные, которые при малейшей опасности дают знать радеющим, чтоб их не застали врасплох.
35
Дом, где бывают радения, зовется «монастырем», «Иерусалимом», «домом божьим». Комната, где совершаются радения и другие обряды, — «Сионскою горницей».
36
В иных кораблях и мужчины и женщины сидят вместе.
37
Очень во многих кораблях круг составляется из мужчин и женщин общий. Вообще у хлыстов и скопцов оба пола почитаются равными и безразличными. Они говорят: «Павел, апостол «старого Христа» (то есть истинного спасителя мира), говорит: «несть мужеск пол, несть женский: все бо едины во Христе», а у нас и подавно так».
В этих хороводах (святых кругах) хлысты, а также и скопцы, ходят или, лучше сказать, бегают посолонь с припрыжкой, под песню: «Дай нам, господи, Иисуса Христа!» По окончании радения каждый подходит к богородице и целует у ней голую коленку.
Калужский священник Иван Сергеев, бывавший на хлыстовских радениях, говорит о них следующее. У хлыстов бывают праздники большие и малые. Большие бывают в определенные дни, и на них собирается человек по пятидесяти, по сту и более; малые же бывают случайно, например, по случаю приезда гостей, на них собирается от трех до десяти человек. Большие праздники продолжаются нередко по неделе, и все это время хлысты проводят в беспрестанном кружении по солнцу; перестают только на время обеда, каждый день радеют. Когда поют начальную молитву («Дай нам, господи, Иисуса Христа»), бывают вместе мужчины и женщины, а потом в иных кораблях кружатся и слушают пророчества мужчины в одних комнатах, а женщины в других. [38]
38
В петербургском «Новом Иерусалиме» Кондратья Селиванова, что в Литейной части близ Лиговки, была устроена зала, где могло радеть более шестисот человек. Она была устроена в два света и разделена на две части глухою перегородкой в один этаж. Над этою перегородкой была устроена ложа (вроде кафедры в протестантских молитвенных домах) под балдахином, где сидел христос Петр Федорович, царь израильский (то есть Кондратий Селиванов). В одной половине залы радели мужчины, в другой — женщины. И те и другие в это время видели своего «живого бога».
«А когда «ходят в слове» пророки (то есть пророчествуют), — продолжает священник Иван Сергеев: — то некоторые из них вертятся по одному на одном месте, как жернов, так быстро, что и глаз их не видно. От такового быстрого стремления волосы на голове поднимаются кверху. На мужчинах рубахи, а на женщинах платы раздуваются как трубы, и происходит от них чувствительный вихрь. Иногда все вообще кружатся, по их выражению, в «стенку», составляют большой круг, и если посмотреть на сию их живую сцену, когда хорошо сладят, то представится совершенно, как бы и подлинно плавающий по воздуху или воде круг, колеблющийся и изтиха поднимающийся как бы единой машиной. Оный круг знаменует у них чан или «купель духовную», как и молва в народе гласит, будто бы они в чане купаются. Но сей чан у них не из чувственных досок, но из плотей человеческих состоит. В сем-то чане или, по их выражению, «духовной купели», то есть в кровавом своем поту они крестятся, будучи уверены, что тут на них сходит, или, по их выражению, «скатает» дух святой, и кружатся (радеют, но их выражению) дотоле, что в некоторых местах, где случится собрание весьма многонародно, принуждены бывают даже пол от поту их подтирать ветошками, и рубахи на них сделаются как в воде обмоченные. И до такого изнеможения они искружатся и измучатся, что уже будут бессильны как мухи и, обессилев, падают, а в лице белы как полотно, почему легко можно узнать их по лицу, когда идут с богомолья домой. Оное кружение свое именуют они «пивом духовным, чувствительным» и, похваляя сие, говорят: «То-то пивушко! Человек плотскими устами не пьет, а пьян живет». В продолжение кружения и скакания поют сочиненные ими песни со всхлипыванием и перерывистыми духа трелями, производят гоготание и какой-то необыкновенный тихий свист, повторяя беспрестанно: «ой дух, ой дух, ой бог, ой бог, царь бог, царь бог, царь дух, царь дух», а иные «о ега, о ега, о ега!», чем наводят на слушающих даже некоторый ужас. И если подслушать их гоготанье из-за стены, то представится совершенно, якобы чем секутся или хлещутся. Может быть, не от того ли и молва в народе носится, будто бы они, ходя вокруг чана, хлыщутся, приговаривая: