"Белые линии"
Шрифт:
Земан его резко прервал:
— Если ты боишься, можешь уйти в сторону. Я найду себе другого помощника.
Однако Стейскал озабоченно произнес:
— Я боюсь прежде всего за тебя, Гонза!..
В это время в спор опять вмешался Петр:
— Товарищ майор, разрешите вам кое-что сказать?
Увлеченный спором со Стейскалом, Земан раздраженно проворчал:
— Давай быстро, у нас нет времени.
— Я не знаю, имеют ли смысл эти стихи или нет... Но я знаю наверняка: ни одно из них не написано Павлом Данешем!
Столь неожиданное заявление заинтересовало
— Подожди! Как так?
— Например, тот стих, который вы недавно прочли, — признался, по-мальчишески смущаясь, Петр, — написал я. И некоторые другие — тоже.
— Ты можешь это как-нибудь доказать?
— Могу. Это стихотворение я собственноручно написал... для вашей Лидушки. У нее есть оригинал.
— Отлично! — воскликнул Земан и вдруг осекся: — Подожди-ка! Покажи... — Он забрал у Петра рукопись и снова бегло перелистал стихи и прочел:
...Я только твой, в моей фантазии,Где «да» скажу я, ты скажешь «может быть».Прочитав это, Земан с возмущением проговорил:
— Паршивец!.. Ну, Лида, ты у меня получишь! И это твои стихи?
В постели ты как в клети золотой,В ней только птицам петь бы и порхать,И добродетели твои — дело пустое,Ну почему я должен трепет рук скрывать?И Петр храбро подтвердил:
— Тоже мои. И именно поэтому я вам хочу отдать вот это... — Он сунул руку в карман и подал майору гильзу.
Земан сразу же утратил всякий интерес к стихам и жадно схватил маленький закопченный медный предмет.
— Где ты взял?
— В ресторане. В тот вечер. После выстрела гильза эта упала возле нашего стола. Нагнулись мы за ней вдвоем — я и еще один пан в клетчатом пиджаке. Я оказался проворней... Не сердитесь на меня, товарищ майор. Я хотел оставить себе на намять... и на счастье... Но теперь, думаю...
Земан и не собирался сердиться. С радостным видом он повернулся к удивленному Стейскалу:
— Видишь! А ты хотел бросить это дело? В такой момент! — Он снова повернулся к Петру, схватил его за плечи и начал трясти: — Ты просто молодчина, парень, умник! Но постой! Ты говоришь — клетчатый пиджак? А ты не ошибся? Если мне не изменяет память, клетчатый пиджак в этом деле всплывает уже в третий раз. Второй раз это было у Калины на диапозитивах. А впервые... — Он ударил себя кулаком по лбу: — Когда же я видел его по этому делу впервые?
Криминалистика — довольно точная наука, но и в ней без известной доли обычного паршивого счастья не обойтись. И такое счастье Земану привалило. Когда он вошел в тот же вечер в оживленный ресторанчик на Жижкове, он обнаружил, что клетчатые пиджаки — типичная одежда мужчин, столпившихся возле стола любителей пива и игроков в карты. Наверное, жижковский универмаг продал большую партию этой модели, и теперь
Сквозь голубую завесу сигаретного и сигарного дыма, который клубился облаком возле стойки бара и над столами, почти ничего не было видно, а из-за шума множества мужских голосов и монотонного пиликанья гармошки, игравшей давно затасканные песенки, ничего не было слышно.
Однако Земан уверенно продвигался вперед.
Он наклонился к одному клетчатому пиджаку, обладатель которого держал в руках чертовски удачные карты, и крикнул:
— Добрый вечер, Ферда!
Ферда Восатка моментально положил карты на стол;
— Добрый вечер, пан майор. Я знал, что однажды вы придете. Вы не какой-нибудь болван!
Земан не обиделся, а, наоборот, с видимым удовлетворением улыбнулся в ответ на похвалу:
— Как видишь, нет,
Ферда хотел встать:
— Так идем?
Но Земан его удержал:
— Подожди, допей хотя бы пиво. Да и я переведу дух. Это уже двадцатая пивная, в которой я тебя ищу. — Он подозвал официанта: — Две «охотничьей»... Выпьем по случаю нашей встречи. Спешить нам незачем. Я, как ты уже сказал, не какой-нибудь болван, а ты не хулиган какой-нибудь. Ты вполне добропорядочный, честный жижковский вор. Тебе от меня не уйти. Дай прикурить.
Майор взял сигарету. Весь вид Земана свидетельствовал о его отличном настроении. Ферда сунул руку в карман своего щегольского пиджака и достал серебряную, богато инкрустированную газовую зажигалку. Земан взял ее в руки, внимательно рассмотрел и, заметив выгравированные инициалы «ПШ», засмеялся:
— Пан атташе по культуре тебе это подарил, или ты ее у него стянул, Ферда?
Ферда чистосердечно признался:
— Стянул, пан майор.
— Когда тебя Данеш первый раз туда взял с собой?
— Примерно год назад, пан майор.
— Зачем?
— Чтобы я для него чистил карманы. Он меня брал с собой и к пану атташе, и в клуб, и в этот винный ресторан, в общество благородных людей, которые без конца спорили о политике и искусстве, а потому не имели времени следить за своими карманами.
Земан весело рассмеялся:
— Так, значит, это была настоящая жатва для карманника?
Ферда согласился:
— Так получается, это была действительно жатва, пан майор. Представляете, сколько мне пришлось выслушать ужасной ученой болтовни? И вот так я должен был с ним каждый вечер шарить по карманам. Он страшный мошенник, пан майор, он меня эксплуатировал...
Земан развеселился:
— Вот видишь, Ферда, не нужно впутываться в политику. Надо красть только среди порядочных людей. А что с тем пистолетом? Ты его тогда подобрал?
— Я, пан майор. Из воровской солидарности.
— И куда его дел?
— Отдал Неблеховой, редактору, которая с Данешем ходила; она спрятала в сумочку.
— Что это было за оружие?
— Маленький браунинг, дамский.
— И маленький браунинг убивает. Ты должен был придерживаться принципов, Ферда, и не брать оружие в руки.