Белые ночи
Шрифт:
Тамара потупила глаза и снова желчно подумала: «Твои сладкие речи на хлеб не намазать»!
– Дорогие мои, – продолжал Тимур, – с глубокой благодарностью я возвращаю вам ключ от вашей квартиры, где я прожил без забот, как будто у себя дома. И жена ко мне приезжала, и мать, дети тоже навещали. Спасибо вам, – и он с легким поклоном передал Руслану ключ.
Руслан тут же отдал его жене. Взяв его в руки, Тамара увидела не один а два ключа.
– Тимур-ака, вы забыли тут свой ключ, – и она стала
Тимур взмахнул рукой.
– Нет, Тамара-хон, я ничего не забыл. Этот ключ тоже ваш.
Тамара удивлённо посмотрела на оба ключа, они были разные.
– Но это же не дубликат? – удивлённо спросила она.
– Нет, – ответил Тимур. – Это совсем другой ключ. Руслан, пойдем завтра в нотариус.
Супруги удивлённо смотрели на мужчину.
– Идите сюда, – позвал он их.
Подойдя к окну, он широко распахнул его.
– Видите вон ту серую «Волгу»?
Тимур указал на припаркованную во дворе красавицу.
– Она ваша, – сообщил Тимур. – Осталось только подписать бумаги.
– Дядя! – только и смог прошептать Руслан.
– Ребята! – Тимур перешел на шутливый лад. – От лица профкома, завкома! – рассмеявшись своей шутке, дядя продолжил, – а также от всей родни! Это вам подарок за вашу доброту, искренность и гостеприимство. Права-то есть у тебя Руслан?
– У меня есть! – пискнула Тамара.
Мужчины на нее посмотрели с уважением.
– Откуда, Томка? Ты ничего мне никогда не говорила, – муж удивлённо смотрел на жену.
– А я в УПК попросилась на шофера. Из каждого класса брали только одну девочку в группу водителей. Никто не хотел, а я пошла. Девчонки смеялись надо мной. Машин тогда вообще ни у кого не было, да и сейчас ни у кого из моих одноклассниц нет. А я им тогда сказала, у меня муж с машиной будет. Руслан крепко обнял свою жену.
– Простите, Тимур-ака, – прошептала она.
– За что же, милая? – удивился дядя.
Но Тамара, расплакавшись и уткнувшись мужу в плечо, лишь покачала головой:
– За жадность, – сквозь слезы ответила она.
Шекспировские страсти
– Митя, ну послушай. Ну что тебе стоит!? Ну просто пройди мимо, посмотри на нее. А вдруг понравится? – Елена Семеновна вот уже битый час уговаривала парня прийти и взглянуть краем глаза на дочку людей, у которых она вот уже почти год была на службе кухаркой.
Опять, откуда ни возьмись, появились так называемые помещики. Ну а барам всегда нужны слуги. Семеновна хорошо готовила, а все богатые любят сладко поесть и козырнуть перед другими такими же помещиками своей умелой прислугой.
– Да что мне твое конфи вместе с кордон блю! Моя Семеновна такие щи варит! Твой француз в жизни таких не приготовит! А
– Обязательно понравится! – ответил Митя Семеновне. – Только потому понравится, что у нее миллионы. А я не хочу! Понимаешь? Не хочу за миллионы. У меня к ней уже предвзятое отношение – у нее капитал. А я не за тугрики, я за любовь хочу.
– Эх, Митька! – тяжко вздохнула Елена Семеновна. – Плешь у тебя сзади уже проглядывает. А все туда же! Любовь…
Митя вскочил как ошпаренный:
– Где плешь?
– Да я фигурально! – рассмеялась Семеновна.
Митя погрозил пальцем своей кормилице (выходила она его когда-то, у его матери совсем не было молока, а Семеновна заливалась, у нее сын мертвый родился. Когда родителей не стало, Мите всего девятнадцать лет было. Совсем еще молодой, на втором курсе университета учился, снова Семеновна помогла. Считай, опять выкормила. С тех пор Митя стал для Семеновны настоящим сыном).
– Да с чего ты взяла, няня, (Митя по привычке называл Семеновну няней) что отдаст отец-богач единственную дочку за меня?
– Думаю, отдаст. Он все время твердит, не хочу, мол, оболтуса в зятья или наркомана, – Семеновна в сердцах махнула рукой. – Слушай, прав он! Про кого ни начнет Вета рассказывать из парней их круга: то наркоман, то бездельник. Или этот… – Семеновна округлила глаза и поджала губы.
Это было так потешно, что Митя решил подшутить над няней.
– Кто? – деланно-озадаченно спросил он.
– Ну этот! – снова недовольно повторила женщина.
– Да кто? – Митя продолжал делать вид, что не понимает.
– Да никто! – в сердцах крикнула Семеновна. – Все ж понял уже давно, а издеваешься. Ну так что? – резко сменила она тему. – Пройдешь мимо? А я калитку невзначай открою…Посмотришь на Ветку! Хорошая девка! Скромная, красивая, высокая! И главное, как отец её, простая совсем.
– Ни на ветку, ни на дерево, ни на куст в этом барском подворье я смотреть не хочу. Все равно помещики. Дом огромный, раз, – загнул большой палец Митя, – прислуга имеется, два, – загнул указательный.
– Митя… – попробовала его перебить няня.
– Нет! Не уговаривай, – Митя был непреклонен. – Ну чисто барышня-крестьянка разыгрывается. С подвывертом. Ты меня еще наряди каким-нибудь точильщиком ножей, – рассмеялся Митя, подобрев.
Семеновна взглянула на любимца с интересом:
– А что!? Это мысль! Ветка иногда фистуд хочет. Вот дура где! Я ж вкуснее пиццу-то пеку. Нет, ей фистуд подай. Еще и чмокнет меня в щеку: тетечка Леночка, ты сегодня ничего не готовь, отдохни, – пропела Семеновна тоненьким голоском, видимо подражая девушке. – Так вот ты и принесешь ей г… это.