Белые облака
Шрифт:
Унгей ждала меня у дома.
– Нам надо торопиться. Время службы скоро. Мне надо быть в храме.
Я лишь кивнул. С волос капала ледяная вода, стекая по плечам, между лопаток. Я снова сделал глубокий вдох. Внутри было ощущение, что тяжелый затхлый воздух города выветривается из лёгких, сменяясь запахом горных цветов, ручья и свободы.
Мы снова бодро пошли в гору. Девочка совсем не уставала. "Молодость", подумал тогда я. И снова ошибочный вывод. Сколько я тогда не понял, не увидел. Не смог увидеть из-за своего скудного узкого мировоззрения. Физические законы
В храме Унгей сразу пошла готовить посуду для поклонения. Я же помолился и достал фотоаппарат. В это путешествие фирма дала мне профессиональный кенон. Мой был любительский. И фирма сочла меня достойным доверия на их камеру. Я наслаждался новой техникой в руках. Другое качество фотографий лишь еще больше вдохновляло вкладываться в эту работу.
Я не хотел смущать девочку, поэтому пошел бродить по небольшой территории святилища. Лето, зелень, лучи солнца сквозь густую листву высоких деревьев. Солнечные зайчики в воде. Все привлекало мое внимание. Все шептало о красоте и величии природы. Немного насытив фото голод, я присел на упавшее дерево. Девочку мне видно не было. Я слышал хлопки её ладоней, затем звонкий звук колокольчика. Звук разлетелся далеко по округе. От удовольствия я закрыл глаза. Какой тут необычный воздух. Именно в святилище. Этот храм разительно отличался от всех предыдущих в моем путешествии. Закрыв глаза, мне показалось, что я переместился во времени назад. Во времена поклонения богам. Времена почтения и служения богам.
Зной лета сюда не пробирался. Густая листва надёжно укрывала святилище. Хотя душно все же было. Как только я об этом подумал, будто прочитав мои мысли, прилетел порыв прохладного воздуха. От удивления я открыл глаза. Откуда летом, в жару, такой ветер? Но факт оставался фактом.
– Сидзюко?
По тропинке шла Унгей. Видимо меня настолько накрыло атмосферой этого места, что мне показалось, будто девочка светится изнутри. А еще она идеально вписывалась в это место. Она ему принадлежала. На последней мысли я замер. Но наваждение улетучилось так же быстро, как пришло.
– Богиня Инари благодарит вас за помощь с ягненком. И просит вас погостить еще.
– Что ж, с богами не спорят. Раз просит погостить, значит невежливо отказаться. Так, миссис жрица?
Унгей хлопнула глазами. Мои слова, как я заметил, часто не доходили до неё. И тогда она так вот растерянно моргала. И на секунду улыбка покидала её детское личико, сменившись открытым задумчивым ртом.
– Богиня сказала, что вы можете тут все фотографировать. Что пожелаете.
Я задумался. Я не говорил о цели своего приезда точно. И фотоаппарат достал, когда отошел уже от девочки во время её поклонения. Хотя, конечно, она могла видеть. Я помотал головой. Хватит себе надумывать мистику. Девочка просто видит фотоаппарат у меня на шее. И продолжает играть.
– А еще богиня сказала, ответить на все ваши вопросы. Любые. Мне сейчас надо сходить в деревню. Отдать молоко. Пойдете со мной?
Я кивнул. С одной стороны мне было жаль так быстро покидать святилище. С другой стороны, я ощущал себя тут чужаком.
Выйдя
В деревню мы несли молоко. Вернее нес его я, а девочка бежала рядом. Как я мог дать девочке нести тяжесть.
Как только жители деревни видели Унгей – они подходили к ней, обнимали, спрашивали её самочувствие. Было видно, что каждый хочет быть подольше с ней рядом. Меня снова перекосило от раздражения. Популярная красивая девочка. Тьфу. Но отчего-то я не мог оторвать от неё взгляда. Лёгкая, воздушная, наполненная смехом. Она не вписывалась в этот мир. Снова мысль наваждение. Я тряхнул головой. Жара, решил я.
Ко мне подошли мужчина и женщина, Сайку, у которых я ночевал.
– Хасу сказала, вы ягненка спасли. Спасибо вам за помощь.
– Спас громкое слово. Немного помог.
– Вы уже обедали?
– Нет.
– Заходите к нам. Мы как раз садимся. Эй, Хасу! Пошли обедать!
Девочка отвлеклась от детворы, окружившей её, и помахала энергично рукой нам.
– Мистер Сидзюко…
– Давайте без мистер. Кто я такой…
В большой гостиной сидело оказывается несколько семей. Все пришли посмотреть на меня. От чего я чувствовал себя, конечно, не в своей тарелке.
– А сколько вам лет?
– Девятнадцать.
– А откуда вы?
– Из Осаки.
– Вы любите суп из одуванчиков?
– Не знаю. Не пробовал.
Вопросы летели от детей очередями. Взрослые сначала пытались их утихомирить, потом весело махнули рукой, взяли хлеб и продолжил обед. Я остался отдуваться в одиночку.
– Дядя, а вы жить тут будете?
– Нет.
– Вы богатый?
– Нет.
– А где ваши мама и папа? Они знают, что вы тут?
– Они на небесах.
– Так, дети! А ну цыц! Кто не съест суп, тот не получит компот. Вперёд.
Послушала стук ложек и громкое усердное сопение детей. Видимо, компот стоил того.
– Вы их простите. Дети. Да и люди мы простые, деревенские. Крестьяне. В беседах не учены. Поле да горы наш дом.
– Я тоже не ученый, что вы. Обычный студент на подработке.
– Интересная у вас подработка, что вы тут оказались.
Произнес немолодой мужчина из-за стола.
– Да, сам удивлен. Я лишь пишу небольшую статью про храмы. И этот храм был в списке.
– Впервые в такой глубинке?
– Если честно, да.
– На сколько вы к нам?
– Я как-то не планировал.
– Оставайтесь, пока можете. Летом тут здорово. В этом году жарковато, и дожди могут пойти в эти дни, но зато природа.
Говорившая женщина наложила мне ароматных овощей.
– Да, и тело укрепите.
Сказал мужчина и получил от женщины шуточный подзатыльник.
– Спасибо, подумаю. У меня шесть дней до начала учёбы.
– Вот и живите. Ещё компота?
Компот, действительно, был волшебно вкусным. Даже сейчас помню его вкус. Прохладный, немного терпкий. Идеальный для лета.