Белые волки. Часть 3. Эльза
Шрифт:
Брат окинул ее долгим взглядом. Конечно, он прекрасно понимал, что ничего она ему не сделает — ни здесь, на склоне, ни потом. Но панический ужас охватывал Эльзу все больше, материнское сердце болело за дочь, а навеянные темным богом грезы только убеждали: от Димитрия им не видать ничего хорошего.
— Я не жду, что ты поймешь, Эль, — наконец проговорил он, понизив голос, чтобы слышала только она. — И не жду, что ты простишь. Мне нет прощения.
Подтянувшись на руках, он уже через пару секунд оказался совсем рядом
— Ну чего ты так шумишь, малышка? — улыбнулся он Иве такой обольстительной улыбкой, что та разом перестала кричать и захлопала ресницами. — Я пришел тебя спасать. Я твой дядя.
"Совсем как отец, — подумала Эльза некстати, беспомощно наблюдая за ними, — он умеет нравиться даже тем, кто собрался ненавидеть его, если захочет".
— У меня нет никакого дяди, — выпалила Ива в ответ, затем посмотрела вниз, во двор, и по ее личику мелькнула тень. — Страшный человек тоже называл себя моим дядей. Значит вы все плохие.
— Весомый аргумент, — согласился Димитрий. — Но все-таки мы с ним не одинаковые. Он — очень плохой дядя, а я — дядя средней паршивости. А еще у тебя есть просто замечательный дядя, с которым мама тебя познакомит в ближайшем будущем, если ты позволишь мне спустить вас обеих.
Ива перевела взгляд на мать, и Эльзе не оставалось ничего, кроме как улыбнуться в знак ободрения. Не рвать же на себе волосы, в самом-то деле, и не пугать ребенка еще больше.
— Пойдем со мной? — Димитрий аккуратно потянул девочку к себе поближе.
Ива еще немного похлопала ресницами, на глазах изумленной Эльзы превращаясь в настоящую кокетку.
— А вам не холодно? — девочка осторожно потрогала пальчиком голое мужское плечо.
— Нет, — заверил ее он, — я, как дарданийские монахи, могу даже спать на снегу. Однажды я уснул в ледяной пещере и собирался проспать там целый век, если бы меня не разбудили. Хочешь, и тебя так научу?
— Если мама разрешит…
Глазенки дочери снова обратились к Эльзе, и она поняла, что настал решающий момент. Можно сколько угодно упиваться собственным страхом и отвращением к брату, можно стоять на своем и запрещать ему прикасаться к ребенку. А можно перешагнуть через себя, чтобы спасти дочь.
— Иди… — она сглотнула тугой ком в горле, — схватись за дядю. Он поможет нам спуститься.
Теперь, когда мать разрешила, Ива уже более охотно поддалась и подзволила Димитрию снять себя с карниза. Она доверчиво обхватила ручонками его шею, и Эльза закусила губу, глядя на них обоих. Димитрий так нежно смотрел на ее дочь, так бережно удерживал ее, спускаясь. Когда Эльза сама была в этом возрасте, он уже ушел из дома, и отец с матерью не стали его искать. И она тогда тоже вздохнула спокойнее, потому
Но она вспомнила, что и в детстве видела у Димитрия похожий нежный взгляд.
С таким же восхищением и обожанием он смотрел на мать.
Димитрий поставил Иву на землю, показал ей, за какой камень держаться, чтобы не поскользнуться, а сам вновь вскарабкался за Эльзой. Она непозволительно долго колебалась, уговаривая себя прикоснуться к нему, но опять материнский инстинкт взял верх и, зажмурившись, Эльза заставила себя прижаться к брату. И Димитрий ненадолго замер, удерживая ее рукой.
Несмотря ни на что, это было объятие после долгой разлуки.
Алекс издал торжествующий вопль, когда глаза ведьмака полезли из орбит. Еще немного, и гад будет мертв. Но в этот момент земля под ними дрогнула, вокруг резко потемнело, будто на землю опустилась ночь, затем снова стало светло. Краем глаза он успел заметить, что Димитрий благополучно спас Эльзу и ее дочь, помог им удержаться во время подземного толчка, от которого вдали, на горах, пластами сошли снежные лавины.
Но стоило отвлечься, как Алан рванулся из цепкой хватки. Та сила, что разжала почти железные объятия, мало походила на человеческую. Не иначе темный бог решил вселиться в жалкое тело. Лицо ведьмака раздулось, будто тому, что внутри, стало тесно, глаза клубились тьмой, а изо рта лезли змеиные черные щупальца. Ведьмак обхватил Алекса руками, заключая в тесные недружеские объятия.
— Наконец-то, — вместо обычного голоса из его рта вылетали сразу тысячи голосов, сливаясь в какофонию, — темный бог снова не оставил меня без помощи.
В голове Алекса помутилось. Лишенный воздуха и опоры, он мог только трепыхаться. Земля вокруг дрожала, с вершин катились огромные валуны, один из таких чуть не пришиб Эльзу и Иву, пока те бежали по тропинке вниз. Мир вокруг рушился. Или сходил с ума. А может, он хотел встряхнуться, сбросить с себя паразитов, столько лет бродивших по его тверди? И тут словно кто-то взял Алекса за руку, вложил в нее новую силу и заставил направить на ведьмака.
— Анэм, — закричал Алекс, увидев, что из его ладоней бьют нестерпимо яркие белые лучи. — Вот так, мать твою.
Тьма, похожая на густой черный дым, вырвалась изо рта и глаз Алана и окутала их обоих. Кто-то сильно дернул Алекса за плечи, буквально вытащив из плотного душного кокона. Он упал на спину на снег, а ведьмак остался внутри один. В редких просветах удавалось заметить, как его тело корчится и плавится, подобно огарку свечи. Крик Алана длился и длился, пока, наконец, не превратился в тоненький писк на самой высокой ноте, а потом затих. Землетрясение прекратилось, дым развеялся, и на том месте, где стоял ведьмак, осталась лишь горстка пепла.