Белый дракон
Шрифт:
Полагая свой долг исполненным, Джексом опустил поднос на стол и следом за другом вышел наружу. Дурашливо улыбаясь, Ф'лессан зашагал через двор. Потом остановился и указал на крышу Мастерской.
Зал кузнецов был обширным строением с крутой, прихотливо выведенной шиферной кровлей. Серый шифер, впрочем, был покрыт многоцветным, шевелящимся, щебечущим живым ковром: огромная стая огненных ящериц чирикала, гудела, попискивала и жужжала, явно занятая серьезной беседой. Джексом не удержался от смеха — в самом деле, пародия на обсуждение, проходившее внутри, была уморительная.
— Вряд
Смеясь и утирая выступившие слезы, Менолли заявила, что она тут решительно ни при чем.
— У меня только десять, и те часто улетают по своим делам, иногда даже на несколько дней. Я думаю, моих тут не более двух, не считая Красули, моей королевы. Она меня никуда одну не пускает! А вообще-то, — и девушка посерьезнела, — они, кажется, превращаются в проблему. Нет, я не о моих — своих-то я приучила вести себя прилично. Но эти… — И она кивнула в сторону живого ковра. — Я к тому, что файры — ужасные сплетники. И я думаю, что большинство из сидящих там на крыше не имеет никакого отношения к гостям. Их привлекли драконы, в особенности твой Рут.
— Куда бы ни прилетели мы с Рутом, там сразу же собирается стая не меньше, — нахмурился Джексом.
Менолли посмотрела на край долины, где рядом с тремя другими драконами грелся на солнышке Рут. Рута окружала обычная свита — целое Крыло, если не два, огненных ящериц.
— Он не возражает? — спросила Менолли.
— Нет, — улыбнулся Джексом, готовый простить другу любую причуду. — По-моему, ему даже нравится. Они его развлекают, когда я куда-нибудь ухожу по делам. Он говорит, у них на уме всегда полно удивительных и занятных картин. Он любит смотреть. Иногда, правда, они ему надоедают. Он говорит, порой они очень уж увлекаются.
— Как это? — усомнилась Менолли. — На самом деле у них почти нет воображения. Они показывают только то, что видели сами.
— Или думают, что видели, а?
Менолли обдумала его слова.
— Обычно им всегда можно доверять. Я знаю, я… — И, спохватившись, замолкла.
— Все нормально, — сказал ей Джексом. — Это же надо быть безмозглым, как дверь холда, чтобы не понимать: вы, арфисты, ведете на юге какие-то дела.
— Знаешь, Джексом, — и Менолли понизила голос, — Ф'лессан был прав: там, на юге, что-то затевается. Некоторые из моих файров были так возбуждены… Они мысленно показывали мне яйцо. Одинокое яйцо… и оно лежало не в вейре. Сначала я подумала, что Красуля припрятала кладку. Она это делает иногда. Потом у меня создалось впечатление, что виденное ею произошло очень давно. Но ведь Красуля — ровесница Рута. Как она может помнить что-либо, случившееся более пяти Оборотов назад?..
Джексом от души рассмеялся:
— Неужто им примерещилось Изначальное Яйцо?
— Знаешь, Джексом, — сказала Менолли, — я бы не стала смеяться над такого рода картинами. Им в самом деле ведомы очень странные вещи. Помнишь, в какой ужас пришла Гралл, маленькая королева Ф'нора, при одной мысли о полете к Алой Звезде?.. Кстати, все файры поголовно панически
— Как и мы все.
— Они ЗНАЛИ, Джексом. Знали раньше, чем кто-либо на всем Перне.
И оба непроизвольно обернулись к востоку, где зловещим огнем горела Алая Звезда.
— Ну?.. — торжественно спросила Менолли.
— Что — «ну»?
— Ну так ты согласен, что у огненных ящериц неплохая память?
— Брось, Менолли! Ты хочешь, чтобы я поверил, будто файры помнят нечто такое, о чем не помним мы, люди?
— У тебя есть лучшее объяснение? — запальчиво поинтересовалась Менолли.
— У меня — нет. Но это вовсе не значит, что его нет вообще, — улыбнулся Джексом, но улыбка тотчас пропала, и он встревоженно спросил: — Слушай, а вдруг там, на крыше, сидят ящерицы из Южного холда?
— Не стоит волноваться. Во-первых, ящерицы все-таки снаружи, а не внутри. Во-вторых, они могут сообщить только то, что поняли сами, — посмеиваясь, ответила Менолли. Сказать по правде, ее смех нравился Джексому куда больше хихиканья девушек из холдов. — Вообрази только, — продолжала арфистка, — какой чушью покажутся кому-нибудь вроде Ткула Вансоровы уравнения! Да еще увиденные глазами огненной ящерицы!
Сам Джексом плоховато помнил Ткула, возглавлявшего Вейр Плоскогорье до высылки части Древних на юг, но был предостаточно наслышан о нем от Лайтола и Н'тона и знал — этот человек не способен воспринять ничего нового. С другой стороны, должны же были почти шесть Оборотов полной самостоятельности на Южном континенте придать его взглядам хоть какую-то широту…
— Между прочим, — сказала Менолли, — волнуюсь не только я. Миррим тоже. А уж если кто понимает огненных ящериц, так это Миррим!
— У тебя, по-моему, это тоже выходит неплохо… для простой арфистки, — съязвил Джексом.
— О, благодарствую, господин владетель… — в шутку раскланялась Менолли. — Ты можешь выяснить, о чем файры рассказывают Руту?
— А разве они не разговаривают с Пат, зеленой Миррим? — Джексона что-то не тянуло возиться с огненными ящерицами больше, чем это диктовалось необходимостью.
— Драконы мало что помнят. Ты же знаешь. Но Рут не таков, я это заметила…
— Не таков, — ~ мгновенно ощетинился Джексом.
— Что у тебя стряслось? — спросила приметливая Менолли. — Никак, владетель Грох к Лайтолу приезжал?
— Грох? Зачем еще?..
В глазах девушки заплясали бесенята. Она поманила к себе Джексома и сообщила таинственным шепотом:
— Затем, что, по-моему, Грох не прочь бы женить тебя на своей третьей дочери, той, пышногрудой.
Джексом застонал от ужаса.
— Ну, ну, не бойся. Робинтон камня на камне не оставил от этой идеи, он же тебе не враг. — И Менолли скосила на него смеющиеся глаза. — Так что, если у тебя есть какая-нибудь девочка на примете, сейчас бы самое время об этом и заявить.
Джексом обозлился — не на Менолли, разумеется, а из-за подобных новостей, — но легко ли отделить вести от вестника?
— Вот уж без кого я как-нибудь обойдусь, так это без жены!
— Ага. Значит, есть-таки кому о тебе позаботиться?
— Менолли!