Белый индеец
Шрифт:
— Хватит! — кричал Эл-и-чи, задыхаясь. — Я больше не могу! Тону!
Ска-нон-ди громко смеялся, но вдруг резко замолчал.
Малыш повернулся и смахнул воду с глаз.
Неподалеку от Ска-нон-ди из лесу вышли Ренно и Я-гон. Брат снял с пояса остро отточенный нож, а медведь встал на задние лапы и заревел.
Ренно стоял на месте, но Эл-и-чи знал, что брат готов ринуться в бой.
— Каждый, кто обидит моего брата, умрет, — спокойно произнес старший сын Гонки.
Ска-нон-ди выпучил глаза:
— Я ничего ему не сделал! Мы просто играли.
Он хотел убежать, но Я-гон двинулся следом, протягивая к нему лапу с выпущенными когтями.
Ска-нон-ди задохнулся от ужаса.
Ренно тихо сказал медведю несколько слов, и тот смирно уселся на землю. Казалось, зверь успокоился, но не переставал следить за обидчиком.
— Я-гон, брат мой, всегда придет мне на помощь, — сказал Ренно. — Но с тобой я справлюсь и сам.
Эл-и-чи, дрожа, вылез на берег и хотел было что-то сказать. Ренно жестом остановил брата:
— Погоди! — Ренно повернулся к Ска-нон-ди. — Мужчины нашего рода умеют сражаться. Эл-и-чи младше тебя. Ты можешь разорвать его пополам. А Я-гон может сделать это с тобой, он слишком велик и силен для тебя. Я ниже тебя ростом и легче, но лучше тебе сразиться со мной. Согласен?
— Да, — торопливо ответил Ска-нон-ди. — Но я не хочу биться со старшим сыном великого сахема. Предлагаю тебе трубку мира.
Ренно сделал вид, что не слышит:
— Ты знаешь, что я сильнее. Выбирай — ножи, дротики, борьба. Выбирай, мне все равно. Но, клянусь маниту, хранящим души сенеков, сражавшихся и павших на поле боя, я убью тебя. — Ренно говорил совсем тихо и спокойно, почти как Гонка, когда тот был в гневе.
Ска-нон-ди сделал глубокий вдох.
— Клянусь маниту леса! Клянусь, что никогда больше не трону Эл-и-чи! — выдохнул он.
— Если тронешь — заплатишь за все. — Ренно был неумолим.
— Я хочу мира со всем кланом Медведя.
— Это еще надо доказать.
Ренно обнял подошедшего Эл-и-чи за худенькие плечи. Я-гон встал, подошел к братьям, и все трое скрылись в лесу.
Вечером Ренно все объяснил наставнику, отказавшись назвать имя обидчика, и ему позволили поделиться с Эл-и-чи дикой индейкой. Я-гон лакомился ягодами.
А Ска-нон-ди еще долго стоял у озера. Ему было стыдно и обидно, что он потерял лицо. Ска-нон-ди поклялся маниту леса, что с лихвой отомстит сыновьям Гонки. Когда-нибудь они пожалеют, что унизили его.
Глава третья
К своей одиннадцатой осени Ренно так вырос и возмужал, что по силе и ловкости иногда превосходил даже взрослых воинов. Гонка сам занимался обучением сына, и раз в неделю уходил вместе с Ренно в лес. Люди считали, что великий сахем учит сына тайнам ведения войны и заключения мира, тайнам, которые сделали Гонку самым грозным и уважаемым вождем ирокезов.
Эл-и-чи исполнилось девять. Он окреп, но все еще был мал ростом. Сверстники уважали его за ум и неизменную стойкость. Теперь Эл-и-чи всегда принимал участие в играх и борьбе, и даже если знал, что проиграет,
Братья всегда были рядом, и так хорошо понимали друг друга, что не нуждались в словах, словно могли читать мысли.
В лесу они обычно проводили время с Я-го-ном. Иногда такие прогулки длились по несколько дней. Ренно и Эл-и-чи никому не рассказывали об этих встречах, а мальчики не осмеливались спрашивать сами.
Ска-нон-ди дважды безуспешно пытался пройти испытание на право называться воином, и с трудом справился с ним на третий раз, иначе его, скорее всего, изгнали бы из племени. Теперь Ска-нон-ди был молодым воином, и мальчики редко виделись с ним.
Ренно стал главой отряда, хотя многие ребята были старше его. Никто не мог сравниться с сыном Гонки на охоте, рыбалке или военных тренировках. Наставники удивлялись мудрости и здравому смыслу одиннадцатилетнего мальчика.
Когда на деревьях начинали желтеть листья, мальчикам позволяли вернуться домой к родителям, и весь отряд с нетерпением ждал осени. Приходило время охоты, нужно было помочь родителям сделать запасы на зиму.
Ина справила сыновьям новую одежду. Каждое утро они досыта наедались маисовой каши с кленовым сиропом, брали с собой в запас холодного мяса, а также непременный горшочек меда для Я-го-на и отправлялись на охоту.
Братья любили охотиться вместе. Эл-и-чи умело выслеживал дичь, а Ренно ловко расправлялся с ней стрелами или дротиком. Однажды вместе с Я-го-ном братья убили лося. Но никто, кроме Гонки, не знал, как Я-гон помогает им. Туша убитого лося была слишком большая. Пришлось просить Я-го-на постеречь ее, а самим бежать в поселение за помощью. Три взрослых воина освежевали и отнесли добычу в деревню.
Однажды утром братья как обычно вышли из дома. День был ясный. Дымок лесных костров смешивался с аппетитными запахами, доносившимися из длинных домов. Отец-солнце показался над горизонтом, и мальчики наслаждались покоем, царившим вокруг.
Они миновали частокол, прошли через поле и вошли в лес, не заметив, как Ска-нон-ди украдкой направился следом. Два года ждал юный воин. Он долго следил за братьями, изучая их привычки, но теперь пришел его час. У Ска-нон-ди не было четкого плана. Может, придется их убить. Или просто опозорить перед всем селением. Там будет видно.
Ренно с братом бесшумно шли по лесу, будто ноги их не касались сухих листьев и веток. За годы занятий сыновья Гонки привыкли к такому шагу. Они шли к югу, и вскоре Ренно жестом остановил брата. На земле виднелись отпечатки оленьих копыт. Эл-и-чи внимательно разглядывал самый большой след.
— Это самец, — тихо сказал он, как всегда делали сенеки, чтобы их голоса не разносились по лесу.
— Нет, это самка, — возразил Ренно, опустившись перед следом на колено.
Ему хотелось, чтобы это оказалась самка, потому что матери больше нравилась мягкая шкура, чем жесткая и тяжелая.