Белый индеец
Шрифт:
— Я передумал. Ты отправишься туда, но позже. Ты слишком молод и не обрел своей силы. Сейчас я сильнее тебя, но придет время, ты станешь старше и выйдешь на тропу войны. Я дарю тебе жизнь, молодой сенека, чтобы ты стал воином. Может быть, ты окажешься врагом, которого я искал.
Если бы не боль в плече, Ренно решил бы, что это сон.
— Это мой дар, юный сенека. Прими его, и мы встретимся равными, если такова будет воля маниту.
Металлический нож, дрожа, врезался в землю в нескольких дюймах от головы Ренно.
— Кто
— Меня зовут Ренно.
— Мы еще встретимся, сенека Ренно. Слово Золотого Орла, величайшего из гуронов.
Белый гурон встал и растворился во тьме. Ренно потерял сознание.
Через какое-то время Ренно услышал, как кто-то зовет его. Что было потом, юноша помнил плохо. Кажется, его несли на носилках, слышались голоса воинов и отца. Потом Йала назвала его по имени, Ренно удивился и снова погрузился во тьму.
Когда он проснулся, голова уже не болела. Откуда-то доносилось пение. Ренно попытался сесть, но тут же опустился обратно на постель. Пахло горящим табаком, кто-то посыпал тело юноши толчеными травами. Ренно узнал голос матери.
Пение внезапно оборвалось. Юноша скосил глаза и увидел, как Са-ни-ва подает Ине чашку с горячим травяным настоем.
Мать поднесла напиток, и Ренно начал пить маленькими глотками.
Боль прошла. Юноша лежал в доме родителей. Ба-лин-та подкладывала дрова в очаг, а Йала крошила в огонь табачные листья.
Ренно осторожно потянулся к левому плечу. Мускулы были напряжены, но боли совсем не чувствовалось.
Мать и тетка улыбались, но лицо Йалы оставалось печальным.
Ина сказала несколько слов Ба-лин-те. Девочка вышла на улицу. Воздух наполнился шумом трещоток и мужских голосов. Хранители веры пришли помочь Ренно обрести силы.
Люди в огромных масках вошли в дом.
— Пепел унесет твою боль! — пропел верховный хранитель веры, отец Йалы. Он умел общаться с маниту леса. — Мы развеем пепел, и ты поправишься.
Пепел поднялся в воздух и стал медленно оседать на тело Ренно. Голова снова начала кружиться. Маска отца Йалы оказалась совсем близко, и вдруг в отверстиях блеснули голубые глаза.
Жесткая бизонья шерсть, венчавшая маску, превратилась в бледно-желтые волосы, и Ренно узнал маниту из своего видения.
«Ренно, сын Гонки, — сказала маска женским голосом. — Ты прошел испытание и одержал победу. Теперь ты — воин».
Потом маска приняла прежний вид. Хранители веры пели до тех пор, пока у Ренно не заболели уши. Мать, тетя и Йала тихонько смахивали с тела юноши пепел.
Хранители веры уходили.
— Теперь тебе надо поесть, — сказала Ина и торжественно вручила Йале деревянную чашку.
Девушка опустилась на колени рядом с Ренно и начала кормить его с большой ложки.
Ренно проспал весь день, а когда проснулся, увидел сидящего рядом отца. Гонка держал в руках красивый головной
— Это твое, сын мой. Перья принадлежали гуронам, которых ты убил в лесу. Скоро ты поправишься, наденешь это на голову, заткнешь за пояс три скальпа, и тогда тебя объявят воином.
Великий сахем достал из-под своей накидки металлический нож. На рукоятке стоял знак Золотого Орла.
— А ты видел металлическую трубку, отец?
Гонка наклонил голову:
— Эл-и-чи принес ее, когда нашел тебя.
— Я никогда не видел такого оружия.
— Ты все узнаешь на совете ирокезов. — Гонка не хотел говорить на эту тему. — Теперь объясни мне, как этот нож оказался в земле рядом с твоей головой.
Ренно рассказал про встречу с белым гуроном, который называл себя величайшим из воинов. Отец задумался.
— Верно, — наконец промолвил Гонка. — Золотой Орел — могучий воин. Я всегда мечтал встретиться с ним в бою. Он самый страшный из наших врагов. Но, может быть, он прав, и тебе, а не мне суждено сразиться с ним. И если так случится, не испытывай жалости. Ты должен убить его.
— Я слышал твои слова, отец. И сделаю, как ты велишь.
Гонка подал сыну металлический нож. Ренно положил оружие под тюфяк:
— Когда маниту войны пошлют мне встречу с Золотым Орлом, я убью его этим самым ножом.
Гонка встал и вышел из дома.
Вскоре Йала принесла Ренно ароматную похлебку из бизоньего мяса, помидоров и маиса.
Юноша не смог справиться с любопытством:
— Почему ты ухаживаешь за мной?
Йала отвернулась, пряча улыбку:
— Правду говорит Са-ни-ва, что даже великие воины думают, как дети.
— Может, великий воин должен думать, как женщина? — Ренно обиделся, что Йала не ответила на его вопрос.
Девушка засмеялась, наклонилась и коснулась губами его лба.
Ренно вспыхнул. Он знал, что это означает. Йала вовсе не жалеет его и уж конечно не считает братом. Она предлагает себя, женщину, ему, мужчине. Сердце Ренно бешено заколотилось.
Йала выпрямилась и снова взяла в руку ложку:
— Теперь тебя ждет много дел. Ты станешь воином и пойдешь на совет ирокезов. Ты выйдешь на тропу войны, и гуроны никогда не будут разорять наши поселения. А потом ты вернешься домой, и тогда мы поговорим о том, что касается только нас двоих.
Три старших воина привели Ренно в длинный дом. Языки пламени в очаге вздымались прямо к отверстию в крыше. На помосте, в окружении вождей из других селений сенеков, сидел Гонка. Старейшины и старшие воины собрались у него за спиной.
Напротив помоста сидели люди, прибывшие на совет из других деревень. В глубине дома Ренно заметил мать, тетю, Ба-лин-ту и Йалу. Сестренка от возбуждения переминалась с ноги на ногу.
Ренно, в одной набедренной повязке, склонился перед отцом.