Белый индеец
Шрифт:
Похитители исчезли, а вместо них появились эти двое, с такими же желто-зелеными лицами и с жуткими трофеями на поясе.
Девушка выпрямилась, собрала остатки мужества и сказала:
— Убейте меня, и покончим с этим.
Ренно наклонился, перерезал ремни и поставил ее на ноги.
Дебора с изумлением заметила светлые волосы, голубые глаза и правильные черты лица. Юноша был покрыт загаром, но, как и главарь похитившей ее банды, не принадлежал к индейцам. Правда, тот старался держаться подальше от нее.
Ренно
— Не убивать. Теперь хорошо.
Эти слова стали последней каплей, и Дебора разрыдалась.
Братья беспомощно смотрели друг на друга. Женщины сенеков плакали редко, даже девочки, ровесницы Ба-лин-ты. Индейцы подумали, что девушке станет стыдно за собственную слабость, и отвернулись, чтобы дать ей прийти в себя.
Вскоре слезы высохли, но Дебора ощущала вовсе не стыд, а облегчение. Иногда слезы помогают собраться с мыслями, и девушка поняла, что пусть временно, но ее положение изменилось в лучшую сторону.
На берегу валялись трупы похитителей, некоторые из них были раскрашены красной и белой красками. Впрочем, для Деборы это не имело никакого значения.
Девушка понимала, что причиной гибели большей части отряда и бегства остальных послужили эти двое. Она принялась украдкой разглядывать их.
Белый индеец казался старше ее на год или два. Конечно, он был дикарем, но в то же время это был самый красивый мужчина из тех, кого ей доводилось видеть прежде, и будь он жителем Массачусетса, Дебора влюбилась бы в него.
Младший, худощавый и не такой высокий, держался с тем же чувством собственного достоинства, что и старший. Оба были спокойны и уверены в себе и почему-то напоминали полковника Уилсона и Авдия Дженкинса.
Дебора успокоилась. Она не собиралась убегать, потому что не имела ни малейшего представления о том, где сейчас находится, и понимала, что не сможет одна добраться до дому. Так или иначе, девушка полностью зависела от этих двух дикарей.
Ренно указал на убежище и обратился к брату на языке сенеков:
— Принеси наши вещи и столько жареного мяса, сколько мы сможем унести. Вдруг гуроны попытаются отомстить, так что мы должны уйти как можно дальше, пока они не вернулись. Я тем временем соберу их огненные дубинки.
Эл-и-чи бегом направился к ложбине, а Ренно повернулся к девушке. Дебора покраснела и от этого стала еще красивей.
— Оставайся здесь.
Слова прозвучали как приказ, и девушка сразу опустилась на землю, растирая запястья и колени. Она знала, что белый индеец смотрит на нее, и покраснела еще больше.
Ренно собрал огненные дубинки. Они были длиннее, чем у англичан, и несколько другой формы. Но действовали точно так же, и Ренно понял, что если сделать подходящие пули, то ими можно будет пользоваться. Он сложил огненные
Эл-и-чи вернулся.
Ренно подошел к девушке, жестом велел ей встать и улыбнулся, показывая, что не собирается причинять ей вред. Дебора поднялась на ноги и не успела опомниться, как Ренно поднял ее и перекинул через плечо, точь-в-точь, как это делали похитители. Она разозлилась.
— Поставь меня обратно! Я пойду сама!
Ренно понял только одно слово.
— Не пойдешь. Женщина очень медленно.
Дебора поняла, что получила выговор, и не нашла достойного ответа. Потом, несмотря на унизительное положение, подчинилась.
Вскоре девушка поняла, что младший из воинов помимо собственного оружия и запаса еды тащит еще и связку мушкетов. Вторую связку, замаскировав листьями, оставили на месте.
Юноши перешли на быструю рысцу и теперь двигались быстрее, чем ее похитители. Дебора поняла, что сама никогда не смогла бы бежать по лесу с такой скоростью. Девушка старалась, чтобы несшему ее индейцу было как можно легче, и время от времени меняла положение.
Они остановились только после заката, и Дебора подошла к ручью, разминая затекшие руки и ноги. Дикари уселись на землю друг против друга. Ренно махнул рукой.
— Ешь.
Девушке подали кусок холодной жареной оленины. Мясо было жестким, а маис сухим, словно песок. Но вскоре Дебора обнаружила, что маис довольно вкусен, особенно если жевать подольше, как это делали молодые люди. К собственному удивлению, она съела все, что ей дали.
Ренно, не отрываясь, смотрел на девушку. Мягкий лунный свет струился между деревьями.
Деборе стало неуютно.
— Ренно, — сказал старший, указывая на себя.
— Эл-и-чи, — произнес младший.
Девушка была на грани истерики и с трудом удержалась от смеха.
— Дебора, — сказала она и несколько раз повторила свое имя.
— Де-бо-ра, — старший произнес имя на индейский манер, продолжая смотреть ей в лицо.
Девушка хотела отвернуться, но сдержалась. До сих пор ей ничего не угрожало, и, хотя Дебора понятия не имела, куда ее ведут, здравый смысл подсказывал, что бояться не стоит.
В лунном свете светлые волосы недавней пленницы приобрели серебряный блеск, как у воды на поверхности озера. Даже у Йалы волосы не меняли цвет в темноте, и белая девушка казалась Ренно все прекраснее. Ее платье на одном плече было порвано, открывая взору не тронутую загаром кожу, и юноша не смог побороть искушения дотронуться до нее.
Дебора отшатнулась, угадав его намерение. Ренно опустил руку.
В глазах индейца мелькнула тревога, и девушка поняла, что он не собирался причинять ей зло. Ему просто было любопытно, и Деборе пришло в голову, что он еще никогда не видел женщин ее расы.