Белый какаду
Шрифт:
Ее щеки слегка порозовели.
– Возможно, вам смешно, но в свете случившегося это не так уж глупо, – сказала она. – Этот вход устроен несложно. В одной створке ворот имеется овал, который является чем-то вроде калитки. Петли скрыты в отделке орнамента, миниатюрная щеколда также незаметна. Эта дверь существует много лет, вероятно, с тех пор, как построен дом. Но о ней забыли. В прошлом году Марсель чистил ворота и случайно обнаружил ее.
– И вы говорите, что о ней знают только Ловсхаймы, Марсель и вы.
– Насколько мне известно, это так, – подтвердила она. – Ловсхайм
– Но похоже на то, что ваш похититель знал этот ход, – сказал я.
– Если вы хотите сказать, что Ловсхаймы были причастны ко всем этим делам, то вы глубоко заблуждаетесь! – вызывающе заявила Сю. – И я совсем не подозреваю, будто Ловсхаймы способствовали похищению. Они были очень добры ко мне и к моей матери. Я уверена, что Ловсхаймы здесь ни при чем.
– Отлично, – сказал я, – Но надо упомянуть еще об одной детали в отношении них. Мне очень жаль, мисс Телли, поскольку вы считаете их своими друзьями, некогда мадам Грета увидела убитого, она сказала своему мужу довольно странную фразу: «Все-таки ты убил его!» Согласитесь, что это странно, если они действительно не знали убитого.
Наступило молчание. Они оба смотрели на меня. Лорн задумчиво, а Сю – с неуверенностью и обидой. Однако у нее было готово объяснение.
– Это вовсе ничего не доказывает. Она могла подумать, что это был какой-нибудь грабитель, которого он убил. Ловсхайм, несмотря на все его улыбки, обладает не очень мягким характером.
– Возможно, вы правы, – продолжал я, встретившись взглядом с Сю. – Но скорее всего, Ловсхаймы узнали убитого. Эта фраза доказывает, что убийство не явилось неожиданностью для мадам Греты.
– О нет! – воскликнула Сю. А я продолжал:
– И поскольку мы говорим о Ловсхаймах...
– Поскольку вы говорите о Ловсхаймах, – прервала Сю, довольно язвительно.
– Прекрасно, поскольку я говорю о них! почему мадам Ловсхайм прямо у меня на глазах хотела вымыть кинжал и убрать его? Почему она уговаривала нас скрыть это от полиции?
– Она хотела так поступить? – спросил Лорн.
– Да, – ответил я и рассказал ему весь инцидент. Однако я не упоминал о вопросах полицейских и о том, как кинжал оказался вновь в часах. Пусть Лорн сам узнает об этом, – подумал я. Когда я кончил, Лорн не сделал никаких комментариев, а Сю сказала задумчиво, но упрямо:
– Может быть, мадам не хотела усугублять скандала. Уже сам факт убийства очень плох для отеля. И она верит, что вы невиновны, мистер Сандин.
– Очень мило с ее стороны, – раздраженно сказал я. – Но мне кажется, что ваша приверженность друзьям заходит слишком далеко.
Ее глаза потемнели и загорелись снова, но в это время вмешался Лорн.
– Вам, мистер Сандин, очевидно, неизвестно, что полиция проверяла алиби всех обитателей отеля. Ловсхаймы утверждают, что они были вместе. Ловсхайм проверял счета в своей комнате, а мадам была в соседней, и они переговаривались друг с другом в тот момент, когда раздался ваш звонок. Марианна, горничная, говорит, что она крепко спала, и полиции пришлось Долго стучать в дверь ее комнаты...
– Где находится ее комната? – прервал я его, и Лорн, несколько озадаченный,
– На втором этаже в задней части дома. Полиция считает, что она говорит правду, То же самое было с миссис Бинг. Мне дали понять, будто полиция уверена, что она ничего не знала об этом деле.
Священник говорит, что Марсель находился с ним и ушел за минуту или за две до того, как мадам Ловсхайм постучалась и попросила его прийти к умершему. Марсель подтверждает это. Кажется, у священника был приступ... приступ...
– Боли в желудке, – сказала Сю, – и он позвонил Марселю, который принес ему горячей воды и бренди и оставался с ним в течение часа.
– Точно, – сказал детектив.
– А потом, – сказала Сю, – я не стала вмешиваться, когда вы рассказывали вашу историю: зачем вы ходили в холл и как, возвращаясь, вы оступились о тело убитого, Я не знала, что мне делать, и видела, что они вчера вам поверили. Мне очень не хотелось рассказывать о попытке похищения и о том, как я... как вы помогли мне. Французы своеобразно воспринимают подобные истории. Трудно было ожидать, чтобы полиция поверила в эту историю. Все это звучало бы неправдоподобно. Но теперь я поняла, что совершила ошибку, и я намерена ее исправить и сказать всю правду, Я могу обеспечить вам алиби, мистер Сандин, и хочу сделать это.
– Это совершенно ни к чему, – сказал я. – И я не хочу слышать об этом. Я не галантен до глупости, но просто не дам вам этого сделать.
– А как вы можете мне помешать? – спросила Сю.
– Знаете ли, – сказал Лорн со скучающим видом, – эти споры ни к чему. Я хочу напомнить вам, что в свете последнего открытия алиби не имеют значения. Я имею в виду яд.
Он был прав, конечно.
Минутой позже Сю поднялась.
Черный бархат лег мягкими складками вокруг ее стройной, красивой фигуры. Она провела рукой по своим золотистым волосам и вздохнула.
– Уже поздно, – устало сказала она, – и, кажется, мы ни до чего не договоримся. Эта ночь была ужасной, и день тоже был безумный. Если сегодня ветер хоть на время не перестанет дуть, я совершенно потеряю голову. Попытаюсь немного отдохнуть.
Она помолчала, слегка улыбнулась и спросила:
– Когда мы встретимся снова?
Ветер дул, сотрясая окна в коридоре.
– Когда уляжется вся эта сумятица, – рассеянно сказал я.
– Завтра, – прозаично сказал Лорн. – Я не хочу слишком успокаивать вас, мистер Сандин, много вопросов надо разрешить, но вы дали мне некоторый материал для действий. Вы уверены, что ничего не забыли? Какой-нибудь мелочи?
– На площадке я нашел кусочек чего-то, похожего; на воск или резину, – в раздумье сказал я. – Вот он.
Мы смотрели на кусочек воска, лежавший на моей ладони.
Наконец Лорн пожал плечами и перестал интересоваться им.
– Вероятно, это ничего не значит, – сказал он.
Теперь я вспоминаю, что мы не придали никакого значения небольшому кусочку, лежавшему на моей ладони. Маленькому предмету, который означал для меня почти верную смерть. Но об этом позже.
– Кроме того, – медленно сказал я, – мне кажется, Марсель кое-что знает. Но, может быть, я ошибаюсь.