Белый карлик
Шрифт:
Но это уже слишком... Разболтался, а про Марину где?
***
Вспоминая, не заметил, как оказался возле дома. Старенький двухэтажный, мы с Мариной снимали первый этаж, две комнаты. С задней стороны огород, туда выходит крохотная веранда с покатым в сторону от дома полом. Квадратные мутные от грязи стекла... кое-где выбиты, дверь снята - проем, и ступеньки спускаются в траву... Марина не захотела жить у меня - панели яд какой-то источают, врачи обнаружили в наших хрущобах. К тому же черт знает где, уйма езды, и транспорт ненадежный, а она в центре работала. Культурный массаж, дипломированная
А здесь, словно в диком месте, город хищными присосками окружил, приближается, но не достал еще, такой вот островок запустенья и покоя. До центра двадцать минут... Я очень этот дом любил. Наверху хозяин, старик, месяцами жил у детей, почти не видели.
Каждая неудача несет с собой удачу. Если б не этот дом, многого бы в моей жизни не было. Марины могло бы не быть... Но я не о ней - о доме мечта осталась. А про Марину могу ошибаться. Необузданная страсть хоть раз в жизни должна довести до полной бессознательности. Иначе недовольство рождает горечь - вспомнить не о чем... Часто это заблуждение, не о чем жалеть. Но ведь недоказуемо, и недоказанным останется. А жить нам приходится с недоказанным и с недоделанным, вот беда... Умереть - это понятно, но ведь и жить!..
Хорошо бы сказать свободно и спокойно - было...
Мне передала одна умная старушка, а ей с гордостью поведала гувернантка, дева старая ...
– у меня всю жизнь любовь была... На какой-то станции меняли лошадей, задержалась на полдня, с родителями. И там ждал юноша, ему в обратную сторону. Они не разговаривали почти, перекинулись вежливым словом. И вот она считает - было!.. До конца жизни помнила. А он? Никто не знает, может, и он.
И я, человек другого времени, доверчиво передаю дальше, хотя не понимаю. Доверие к истинам прошлых поколений ничем не заменить, ведь не всегда возможно понимание.
Заразился от Григория, мелкая философия на глубоких местах.
Но был такой дом, и веранда, это важно.
Еще была лодка, мостки, глубокая вода, сад на чужом берегу, яблоки... яблоки были...
Но об этом еще рано. Значит, о веранде.
***
По вечерам кресло сюда вынесу, сижу, пока не стемнеет. Марина говорила - ты странный, на что тут смотреть? А я здесь многое видел, вдали от всех. Высотки на горизонте, в летнем предзакатном мареве. Город прямоугольный, серый... а здесь островок жизни, петрушка вытянулась, могучее растение... герань... какие яркие у нее цветы... воробьи скачут... Где, где... Неважно, в старом районе около Сокола, там еще домишки деревянные стояли. А сейчас не знаю, что там, и не хочу туда, смотреть больно.
Так вот, веранда...
Покосилась, доски прогибаются. Я любил ее. Как домик отдельный, кораблик мой... Иногда делал крюк, подхожу сзади, чтобы видеть. Есть такая болезнь, клаустрофобия, страх закрытых пространств. У меня наоборот - любовь к ним. Терпеть не могу площади бескрайние, места скопления людей, улицы широкие, помещения огромные... Хочу, чтобы за спиной надежно было. Как в окопе, да?.. Там рыть их мука - копнешь и тут же засыпает. Пока доберешься до прохлады... Серый среди серой пыли.
Как-то делал ремонт, ободрал обои, оттуда тараканы - еле живы, спинки в пыли... Тут же вспомнил окопы... Но в том доме забывал.
***
Рано вернулся, иду, ничего не подозреваю. Детишек в тот день отправил на медосмотр, на два урока раньше притащился.
Чужая страсть плохо пахнет. Он химию преподавал, упитанный парень, добрый, веселый, ничего плохого не скажу. Выглядело убого, смешно. Даже тогда - я увидел, удивился. А как красиво в кино... Все не так! Отвислый жир, брюхо трясется... болотные звуки - чмокания, всхлипы... тусклые глаза, мокрые губы...
Кухонный нож на столе лежал. Сам не успел удивиться. Сказался, что ни говори, навык. Но ударить толком не смог, на полпути остановился. Ничего не произошло - комедия и только! Отсек кусок жира на животе. Даже не отсек, случайно надрезал. Желтый с багровыми прожилками комок, болтается на кожном лоскуте. Он жир прижал к себе как самое дорогое, и, повизгивая, топчется на месте. Потом упал и закатил глаза.
Я бросил нож и ушел. Домик рядом, соседка уехала на неделю, оставила ключ. Я там отсиживался, дрожал от шорохов, всю ночь ждал, что арестуют.
Они милицию не вызвали. На следующий день увидел его в школе, он шарахнулся от меня. Я понял, ничего не будет.
Ничего я особенного не сделал, даже обезжирить этого дурака не сумел. Жирок прирос, наверное, к брюху через неделю. И страх мой быстро испарился. Но толчок был, и название ему - мерзость.
***
Я мерзостно себя чувствовал, словно вывалялся на помойке. Не потому, что такой уж чистенький - это слишком оказалось для меня. Слишком. Какую-то свою границу перескочил.
Все у меня не так.
Тошнота. Куда я попал? С другой стороны, если тошнит, еще существую. И не все потеряно, да?.. Стыдись, плагиат. Ничего, классик переживет... Самому странно, столько хорошего читал, а все равно живу по-идиотски, что это? Словно в грязи копаюсь, а где чисто? Не знаю. И манят, предлагают мне все не то... Вся жизнь или в окопе, или в грязи, или в скуке!
Потом несколько раз рассказывал об этом случае женщинам. В постели, конечно, в темноте. Одна мне говорит, как ты мог, ножом... Не интеллигентно, конечно, поступил. Не могу объяснить. Я не хотел его убивать, просто разозлился, схватил нож, а дальше... рукоять привычная, что ли... Но когда размахнулся, уже знал, что ударить не смогу. Случайно задел, случайно, понимаешь.
Все как бы случайно - случайно банку уронил, случайно ножом двинул...
***
Уехал, учительская конференция подвернулась. Тогда активно опыт перенимали, как лучше знания школьникам всучить. Уже не помогало. Когда общество меняется, не до наук. Люди карабкаются, ногти срывают, чтобы выжить. И этим сами себя губят. Но это слишком серьезный разговор.
Вернулся, Марины нет, вещей никаких, и мебели, что успели накупить. И вообще - ничего не осталось. Несколько хозяйских вещичек, голая квартира. Все бы ничего, веранду жаль. Словно живое существо оставляю. Окна эти беспомощные, ступеньки, ведущие в траву... Одну я чинил, забиваю гвоздь - не держится, пальцами вытаскиваю из гнилья...