Белый Клык. Рассказы

Лондон Джек

Волчонок слегка зарычал, почувствовав прикосновение, и рука поднялась, чтобы нанести удар. Но волчонок спрятал клыки и с покорным видом приник к земле, а рука стала чесать у него за ухом и гладить по спине.

– Вот доказательство этого, – продолжал Серый Бобр. – Ясно, что его мать – Кич, а отец – волк. Поэтому

в нем мало собачьего и много волчьего. И так как у него белые клыки, то и кличка ему будет Белый Клык. Я сказал. Он – моя собака. Разве Кич не была собакою моего брата? И разве не умер брат мой?

Волчонок, получивший таким образом имя, лежал и слушал. Еще некоторое время люди издавали ртами свои звуки. Потом Серый Бобр вынул нож из чехла, висевшего у него на шее, пошел в кустарник и вырезал палку. Белый Клык наблюдал за ним. Серый Бобр сделал зарубки на концах палки и обвязал вокруг них ремни из сыромятной кожи. Один ремень он надел на шею Кич, затем подвел ее к небольшой сосне и привязал второй ремень к дереву.

Белый Клык пошел за матерью и лег подле нее. Язык Лосося протянул руку и перевернул его на спину. Кич выказала беспокойство, и страх снова овладел Белым Клыком. Он не мог подавить в себе рычание, но уже не делал попыток кусаться. Рука приятно гладила его по животу и перекатывала то на одну, то на другую сторону. Было смешно и неловко лежать на спине с растопыренными кверху лапами. Кроме того, Белый Клык был так беспомощен в этом положении, что все его существо восставало против такого унижения. Он не мог защищаться. Если бы это неведомое существо захотело причинить ему боль, то Белый Клык знал, что ему этого не избежать. Попробуйте отпрыгнуть, когда все ваши четыре лапы подняты кверху! Однако покорность заставила его подавить страх, и он только рычал едва слышно. Рычание вырывалось невольно, и за рычание теперь не били

по голове. К тому же, как это ни странно, Белый Клык испытывал какое-то необъяснимое блаженство, когда рука гладила его по шерсти. Когда же он был перевернут на бок, то и рычать перестал, а когда пальцы стали чесать у него за ухом, приятное ощущение усилилось. Погладив, человек оставил его в покое и отошел, и весь страх испарился в Белом Клыке. Ему предстояло еще много раз испытывать страх перед человеком, но теперь совершился как бы залог тех дружеских отношений, которые должны были установиться между ним и людьми.

Некоторое время спустя Белый Клык услышал приближение странных звуков и определил их как звуки, издаваемые людьми. Подходила остальная часть племени, растянувшаяся в длинную вереницу, как это принято у индейцев в походе. Здесь было много мужчин, женщин и детей – всего около сорока человек, и все они сгибались под тяжестью лагерного скарба и оружия. С ними пришло очень много и собак, тоже, за исключением щенят, нагруженных разной поклажей. На спине в мешках каждая собака несла от двадцати до тридцати фунтов разного груза.

Белый Клык еще не видел собак, но при встрече почувствовал, что они одной с ним породы, только в чем-то не сходны с ним. Они тотчас же доказали, как незначительно их отличие от волков, когда учуяли волчонка и его мать. Началась свалка. Белый Клык, ощетинившись, рычал и хватал зубами за морды налетавших собак, но был сбит с ног и почувствовал, как острые зубы собак впиваются в его тело. Лежа под ними, он хватал их за ноги и животы. Поднялась невообразимая суматоха. Он слышал рычание Кич, бросившейся ему на помощь, крики людей, палочные удары, которыми отгоняли собак, и вой побитых животных.

Конец ознакомительного фрагмента.