Белый меч
Шрифт:
— Я о том же подумал, когда падал, — улыбнулся Владимир. — Но, как видите, повезло.
— Повезло, — улыбнулся мужчина. — Впрочем, это не имеет особого значения — будь ты живым, я бы тебя быстро исцелил, а у вас, пьющих кровь, все и так быстро заживает. Зачем ты рискнул приблизиться к проницателю? Случайно или бежал от кого?
— Прятался, — честно сообщил милиционер. — Я еще недостаточно тут осмотрелся — не хотел попадаться на глаза кому попало.
— А, так ты из другого мира, — понимающе кивнул новый знакомый. —
— О чем вы говорите? — насторожился Владимир, внимательно следя за человеком.
Тот вздохнул.
— Да пошли, поговорим. Все равно, спешить некуда. Тебя как зовут, кстати?
— Владимир, можно просто Володя…
— Ого, — удивился мужчина, — ты знаешь, что твое имя вызывает вибрации силы, даже без перевода? Оно имеет какой-то смысл на твоем родном языке?
— Э-э-э… Да, — слегка смутился Хранитель, — оно произошло от слов «владеть» и «мир».
Бородатый аж присвистнул.
— Тогда ясно… смелые же у тебя родители были, такое имя давать. Или это не полученное при рождении?
Гость слегка пожал плечами.
— У меня на родине не придавали особого значения именам.
— Очень неосторожно с их стороны, — покачал головой мужчина, — видимо, или магическая традиция твоей вселенной очень сильно отличалась, или у вас просто не было достаточно сильных колдунов, чтобы ощутить связанные с именем искажения энергии. У нас стараются мирным гражданам давать нейтральные имена, без смыслов, а маги после инициации берут себе такие имена, чтобы фокусировать силу. Меня вот зовут Галан.
«Умиротворяющий», — тут же подсказала значение новая языковая память.
— Ой, извини, я совсем заболтался, — смущенно улыбнулся собеседник, — немного увлекся, тридцать лет все-таки не видел свежего лица. Давай пройдем в наш маленький лагерь, и там мы сможем поговорить не торопясь, в более уютной обстановке.
— Понимаете, уважаемый, я бы не прочь с вами поговорить, но у меня небольшая проблема… Там, снаружи, осталась моя подруга, и я очень за нее волнуюсь.
Галан глубоко вздохнул.
— Сочувствую тебе, Володя, если разрешишь так называть. Но ни ты, ни я, ничего в этом отношении сделать не можем. Если твоя подруга останется там еще некоторое время, червь притащит и ее. Если же она уйдет — придется смириться и радоваться, что она не попала в ловушку вместе с нами.
— Ловушку? О какой ловушке вы постоянно говорите?
— Ты вообще знаешь, что такое проницатель и что он делает?
— Мне говорили, что он пропускает в убежище тех, кто сумеет с ним договориться, и убивает остальных.
— Да и нет. Раньше он так и делал. Но в последние столетия его поведение изменилось. Теперь он доставляет сюда всех, кто осмелится подойти. А вот обратно — никого и никогда.
Владимир даже присел
«Твою мать! Меч! Ты в курсе вообще, что это за фокусы?!»
Голос в голове раздался не сразу.
«Я в таком же недоумении, как и ты. Восемь тысяч лет эти зверюги служили совершенно исправно, убежища считались почти столь же надежными, как я… Никому и в голову не могло прийти подобное извращение — всех внутрь, никого наружу… Блин. Ты не возражаешь, если я через тебя задам пару вопросов этому типу?»
«Говори, а я повторю вслух».
— Как давно изменилось его поведение?
— Точно не знаю, хроник никто не вел. Самый старый скелет, который я здесь нашел, имел возраст около девяти веков.
— Он что-нибудь говорил, почему так поступает?
— Частично. Ему нужно, чтобы мы пытались выбраться. Ему нравится наблюдать за попытками узников. Но в чем смысл подобных опытов, он объяснять отказывается. Странно, что до сих пор не поговорил с тобой — обычно он дает «вводную» каждому новенькому, объясняя, что выход надо искать самостоятельно.
— Ты пробовал? — Хранитель сам не заметил, как перешел на «ты», механически повторив реплику Меча. Слишком уж прямодушен и дружелюбен был новый знакомый, чтобы общаться с ним холодно-отстраненно.
— Конечно, и не раз. Хотя в принципе, не особо старался… До меня здесь были более могущественные и фанатичные колдуны, тратившие все силы, чтобы вырваться. Но и они не справились, я находил их дневники. Так что последние лет двадцать я оставил эти попытки, и бросил все силы на обустройство. В некотором роде мне здесь даже лучше, чем там.
— В склепе лучше, чем на свободе?
— Там, снаружи, я был магом жизни… последним из друидов, насколько мне известно. Но все, что я мог — заговорить пару семян или вылечить небольшую болячку. Здесь, в убежище, моя сила возросла в сотни раз. Ты же видишь — я создал этот лес, дающий нам жизнь, и ничуть не состарился за три десятка лет. Мои товарищи по несчастью тоже здоровы, молоды и полны сил. Да и опасностей здесь никаких. Выбраться наружу, чтобы вскоре умереть от руки какого-то проходимца, от голода или старости? Не знаю… возможно, я и пошел бы на это, если бы имел возможность, но тратить все силы, чтобы биться головой об стену, не хочу.
Владимир кивнул.
— Разумная точка зрения. А если кто-то из новых пленников окажется недружелюбным? У тебя есть чем защититься?
Галан усмехнулся себе в бороду.
— Если ты намекаешь на себя, вампир, то тебе нет причин нападать. Любой из нас будет рад угостить тебя кровью, моя магия позволяет восстановить потери сил от укуса за пару минут. Если же принесет кого-то действительно жестокого, убивающего ради удовольствия, а не по нужде, то у меня в арсенале еще осталось несколько боевых заклинаний. Будем надеяться, что этого хватит.