Белый мусор
Шрифт:
Антуан вдруг махнул автоматом и, не выпуская его из рук, упал с ящика. Я бросилась перед ним на колени и попыталась заткнуть рукой рану на его шее.
— Рядовой Жизель, — заорал Клод, — вернись в строй!
Я посмотрела на него. Вероятно, в моём взгляде было нечто такое, отчего Клод мягко повторил:
— Силь ву пле, в строй.
Я убрала руку с шеи аджюдана и схватилась за автомат. Д’Егор уже подполз к Антуану и осматривал ранение.
Выживанцы подобрались вплотную. Впереди всех ехал Дель Фин на мотоцикле с коляской, в которой вместо
— Я мчусь к тебе, Клод! Пиши завещание!
Пулемёт Захара замолчал. Амбразуру башни залило пламенем из зажигательного снаряда. Руди стреляла из башни второго бронепежо. Ещё немного и всё кончено. Выживанцы просто задавят количеством.
Клод никогда не был так близок к проигрышу. Это я ощущала и по себе. Он сдался. Стал искать глазами Руди. Захотел перед смертью посмотреть на неё, ощутить ту нетребовательную любовь к нему, которую Руди всегда сдерживала, но при этом одновременно носила напоказ, как драгоценность.
Я знала: он пожалел, что так и не достал для тёти Наташи лицензию на деторождение. Общая черта Яхиных, мы сожалеем не о том зле, что причинили, но о том добре, что не успели принести нуждающимся.
Последний раз глянула на лежавшего без сознания Антуана, д’Егор обматывал его шею бинтом. На глазах моих выступили слёзы — одна из женских привилегий, которую память Клода не способна оценить.
Не хотелось умирать, прожив чуть больше месяца.
Нетерпеливый выживанец на мотоцикле подкатил к бронепежо и на ходу выпрыгнул, цепляясь за крышу. Ударом приклада я отправила его на землю, а кто-то добил выстрелом.
Тут нас накрыла волна горячего воздуха. Взметнулась пыль. Над головой что-то промелькнуло, а по степи пробежала тень. И только потом оглушил рёв реактивного двигателя, прорвавшийся сквозь шлемы.
В стену врагов врезались две ракеты. Раздулись огненными шарами, раскидывая машины. Колесо от выживанского мотоцикла стукнулось о крышу рядом со мной.
Рёв отдалился и снова стал нарастать.
Результат второго захода выживанцы ждать не стали. Не обращая внимания на усиленные динамиком окрики Дель Фина, развернулись и беспорядочно разъехались по степи. Бронепежо сталкивались друг с другом, сбивая мотоциклистов. Блестящая спина Дель Фина исчезла в пыли.
Штурмовик Тифон-34 с гербом Империи послал ещё несколько ракет в рассеивающееся войско выживанцев. Пролетел над обороняющимися и накренился вправо-влево, приветствуя Эскадрон.
Из бронепежо выскочил профессор Сенчин с рацией. Как безумный^ повторял услышанное по радио:
— Патрик Паск вызывает Эскадрон Клода. Патрик Паск вызывает Эскадрон Клода.
Клод принял рацию и ответил:
— Клод на связи. Скажите, Патрик, все археологические экспедиции поддерживает имперская аэронавтика?
Патрик Паск хихикнул:
— Нет, только особо важные. Ведь знание —
Глава 24. Минус пять на два
Меня натурально коробило от того, что не владела информацией о происходящем в таком же объёме, что и Клод. Слишком сильна во мне команданская привычка анализировать, сопоставлять и оценивать.
Приноровилась узнавать о команданских делах из косвенных источников: из бесед с дядей Кириллом, из случайных высказываний Гоши, от словоохотливого, но почти бессодержательного Захара.
Насколько я смогла выяснить, Патрик Паск был доволен находками, хотя задавал Клоду странные вопросы. Точно ли мы не забыли никаких документов? Осмотрели все стены? Вдруг, там замаскированный сейф?
Отчёт про нападение австралийцев выслушал скептически:
— Скорее всего, это какие-то выживанцы. Зачем австралийцам наши исторические находки?
Клод возразил:
— Мы мало знаем об австралийцах. Быть может, поэтому стоит расследовать подробности инцидента?
— Я простой работник музея.
— То есть штурмовик, что нам помог, из музейной коллекции?
Паск ушёл от ответа:
— Внешняя политика это не моя компетенция. Тем более с такими полумифическими сущностями, как австралийцы.
— Был бы там, убедился, полностью они мифические или наполовину. Сама Иисус-дева-мария оберегал Эскадрон.
— Не Иисус-дева-мария, а твой ум и опыт, командан Клод. И немного штурмовик имперской аэронавтики, что случайно барражировал в том районе. Мы не зря обратились за услугами в Эскадрон Клода. Деньги получены? Дело закрыто.
Подробности беседы выложила тётя Наташа, которая присутствовала на отчётном заседании, подавая Клоду и Патрику Паску цикорий и оранжину.
Я убедилась, что украденный мною ординатёр-табло именно то, что искал Патрик Паск изначально.
Внутри меня словно что-то изменилось: теперь не моя крошечная личность забилась в угол, но остатки Клода оборонялись из последних сил, призывая то вернуть тайком ординатёр-табло, то признаться Клоду, то признаться Антуану.
В ответ я глотала блонамин, с удовлетворением отмечая, что Клод во мне становился тише, растворяясь как белый мусор.
От д’Егора я узнала, что Клод ходил в больницу к Антуану. Провёл лекцию, на тему внеуставных отношений. Напирал на то, что он не против любви, но она не должна мешать работе и дисциплине.
Антуан угрюмо выслушал:
— Так точно, командан. Клянусь, что отношения не повлияют на дисциплину.
Клод хотел сделать выговор и Руди (рассказал мне Захар), но посмотрел в её заплаканные глаза. Выражение затаённого ожидания так его смутило, что смог лишь потрепать её по щеке и пообещал, что не будет назначать дисциплинарное взыскание. Руди покорно поблагодарила. Ещё Захар клялся, что капрал-шеф и командан тут же, в коридоре офицерских квартир, занялись сексом.