Белый не начинает, но должен выиграть

Переяславцев Алексей

Как и ожидалось, заговорил папа:

— Сынок…

Подобное обращение — точный признак того, что отец глубоко потрясен.

— …мудрый Хнурр посоветовал нам готовить тебя к карьере, не связанной с линией.

Я счел за лучшее не прерывать.

— Сверх того, он дал понять, что тебе не стоит драться в поединке с Киррином.

— Для начала я хочу знать подробности: что такое «линия» и какого рода карьеру вы сами считаете возможной для меня.

Вопрос о поединках, по моему мнению, мог и подождать.

Драконий язык оказался столь же консервативным и устойчивым,

как и человеческие. Когда-то «линия» означало построение боевого отряда драконов (не менее десятка), но эта тактика уже давно была отброшена как ведущая к большим потерям. Однако слово осталось, и теперь «быть в линии» означало находиться в рядах тех, кто ведет боевые действия. Именно этим драконам доставался наибольший почет. Были и материальные формы поощрения: первоочередное обслуживание магами земли и любыми другими; к услугам ветеранов были самые лучшие целители. По крайней мере, так мне сказали, но про себя я подумал, что наверняка есть другие способы выразить начальственное удовольствие.

Другой формой военной карьеры была штабная работа. Она считалась почти безопасной по сравнению с риском для дракона в линии, хотя, как заметила мать, триста восемь лет тому назад Главный штаб был полностью уничтожен магом, ухитрившимся подобраться сравнительно близко и накрыть его местоположение сильнейшим магическим ударом (судя по описанию, «Черным пятном»). Для работы в штабе требовались безукоризненные отметки в школе. Но даже среди отличников конкуренция была значимой. Очень уж заманчивые карьерные перспективы светились даже для штабиста уровня сотника.

Тут же пнула в голову боковая мысль: выходит, магия смерти разрешена. Только ли против драконов или против людей также? Полная неясность.

Должность связного считалась чуть более опасной, чем штабная. Неприятная ее особенность заключалась в том, что с нее практически невозможно было соскочить: вероятность продвижения крайне мала.

Неожиданно в разговор вступила мама:

— Имей в виду Стурр: успешная карьера означает не только всеобщий почет, она еще залог успеха среди дракони.

Знакомо до последней черточки: во многих земных сообществах блестящий военный считается прекрасной партией. Да, многим нравится арбуз, но остальным-то нравятся офицеры!

Я внимательно выслушал всю информацию, после чего начал активно докапываться:

— Кто родители Киррина?

Выражение маминого гребня можно было бы перевести как «Я же тебе говорила!» Однако она промолчала, а ответил папа:

— Отца зовут Коррг, он тысячник в Главном штабе. Мать зовут Моррфа, она пока что домохозяйка, но была первой в своем классе по оценкам.

Картинка складывается понятная: моему противнику есть в кого быть умным и есть откуда набраться знаний по тактике. Ясно, какую карьеру прочит папенька для сыночка. Для нее нужны хорошие отметки, а поединок со мной может эти отметки попортить.

Полковник Генштаба — и в моем мире большая фигура, а уж в этом куда как большая. И надо очень и очень подумать: стоит ли портить с ним отношения, а если да, то в какую именно сторону портить.

Карьера в Главном штабе, несмотря на все уверения отца, мне

не светит. Конкуренция там наверняка лютая, причем личные заслуги в расчет не берут. Карьера в летном составе… ну, это зависит от того, можно ли преодолеть магическую слабость. Допустим, я это сделаю. Проблема в том, что чины сами по себе мне не особо нужны. Они лишь средство для достижения некоего командного уровня. Такого, чтобы я мог отдавать приказы и добиваться их выполнения. И еще абсолютно необходимо уважение и вышестоящих, и подчиненных. Ладно, об этом еще надо как следует подумать. Важнее другое: поединок с Киррином мне без надобности, но я могу позволить себе не избегать его.

Так, а теперь остыть и включить голову. Сейчас я Киррину проигрываю вполне уверенно, пусть и не сразу. Он по всем статьям сильнее — ну может быть, в тактике я смогу потягаться. Но этого мало.

— Папа, мне будет нужно знать то же, что знаешь ты как десятник.

— Ты не сможешь командовать бойцами так, как я ими командую.

Ну да, сержант — не только и даже не столько знания, сколько умения и склад характера.

— Я еще долго не смогу уметь то же, что и ты. Но знать буду.

У отца странным образом шевельнулся хвост, но согласие он дал.

— Еще кое-что. Мама, мне понадобится полочка — моя личная! — в стене пещеры.

На самом деле это скорее углубление в стене с ровным дном, но родители поняли.

— Пригласить на это мага земли???

Реакция матери, конечно, абсолютно отрицательная, но…

— Мама, ты забываешь, я универсал. Полочку я могу сделать и сам…

Нахальство на грани наглости. Сроду такого не делал, хотя алгоритм знаю. Но это мне и вправду нужно по многим причинам.

— …мне лишь нужно, чтобы она была моя и только моя.

На это раз взгляды, которыми обменялись родители, были совершенно недвусмысленными. Наконец, мама разомкнула рот:

— Не возражаю.

Вот она, победа! Маленькая, но все же. Мать не спросила, зачем это мне нужно. Она доверилась. Но надо развивать успех:

— Тогда сейчас и начну.

Я прикинул, где бы лучше сделать полочку, даже встал на задние лапы и хвост. Да хотя бы и здесь: достаточно далеко от санузла и от ручейка. Чуть повыше, чтоб сестре не так легко было дотянуться. Эти маленькие драконочки могут быть очень любопытными.

Из выбранного в стене места посыпался песок. Сперва это был мощный поток, но очень скоро он иссяк. Это и понятно: нижний уровень в получившемся углублении строго горизонтальный, то есть остаток песка придется вычищать вручную.

Я поднял сам себя телемагией к полочке и торопливо выгреб обеими лапами песок. Конечно, был риск истощения, но тут уж пришлось положиться на ощущение наполненности энергией. Когда оно начнет пропадать, вот тут и стоит беспокоиться.

Все? Нет. Я помнил, что потоки магии земли имеют свойство самовосстанавливаться. Ну-ка, быстренько прикинуть: насколько это возможно в камне? Угу… так… нет, полочка моя останется таковой. Ну разве чуть — чуть уменьшится в размерах. Стенки-то пещеры базальтовые. Вот будь то мягкий сланец — другое дело. А уж о глине и речи нет.