Белый орк
Шрифт:
– Мы все виноваты, но сейчас...
– Пардон!
– лязгнул Исмаил.
– Я ни в чем не виноват!
– Да заткнись ты! У тебя что, сердца нет?
– Я душа в стальных латах, если ты еще не заметил. Ай!
Раздался протяжный металлический звон. Рыцарь подобрал с земли сбитый наплечник и водрузил на место.
– Я дико извиняюсь, но арбалетчики на корабль не лезли. Поэтому выбирайте: оплакивать Барага с болтами в заднице или же перенести мероприятия на потом.
– Тарша...
Охотница вытерла ладонями лицо и поспешила
Ну кроме Исмаила, потому что он ослиная задница.
Поднявшись вверх по течению, путники обнаружили давнюю стоянку. Хотя следы каравана стерли могучие степные ветра, Тарша запомнила направление, и вскоре отряд добрался до того места, где Горран обещал их ждать. Но лагеря не было. Орки ушли - причем неизвестно куда, за неделю никаких отметин и следов не осталось.
– И где их теперь искать?
– буркнул Альберт.
– На Западе, - ответила Тарша.
Исмаил удивленно скрипнул.
– А что им там делать? Без меня тайник не найти при всем желании.
Охотница едва заметно двинула понурыми плечами.
– Ладно, - Шайн взобрался в седло и щелкнул поводьями.
– Пойдем на Запад - если повезет, по дороге найдем следы. Окраина Степи населена гуще середины, авось кто-нибудь видел Каменных Сердец.
Проскакав без отдыха весь день, спутники разбили лагерь далеко за полночь, и то лишь потому, что тучи заволокли Луну и стало темно как в засмоленной бочке. Тарша развела небольшой костерок подальше от мужчин и недвижимо просидела над ним до утра. Еду ей никто не предлагал, утешить не пытался - отвлекать человека (то есть орка) от скорби непринято.
На рассвете охотница выглядела чрезмерно помятой и уставшей. Видимо, истязание плоти помогало умерить боль душевную.
Ближе к полудню всадники заметили вдалеке столб дыма. Сизая струйка курилась из острой вершины обтянутого шкурами шалаша. Рядом с ним находился небольшой, шагов десять на сорок, огородик - на подзаросших бурьяном грядках торчали длинные зеленые хвосты моркови.
На зов из шалаша вышел, а точнее выполз, опираясь обеими руками на палки, древний орк. Из одежды на нем висели лишь латаные-перелатаные портки, зато седая борода была такой длинной, что хозяин обмотал ее вокруг талии как пояс.
Подслеповато щурясь, старик оглядел пришельцев и строго заявил:
– Уходите, брать тут нечего!
– Не бойтесь, мы не разбойники, - спокойно ответила орчиха.
– Я - Тарша Каменное Сердце, а это мои друзья: Исмаил и Альберт.
– Исмаил..., - старик хмыкнул.
– Слыхал я об одном Исмаиле. Отец, да упокоится его тень среди духов, рассказывал, что этот рыцарь убил самого Зарзула. Эх, жаль я тогда совсем молод был, а то б всыпал ему...
– Извините, - перебил Шайн. Слушать стариковы рассказы - уйму времени потерять.
– Не проходило ли мимо вашего дома племя с белыми узорами на лицах.
– Было дело! Дней так..., -
– А в какую сторону они направились?
– Не скажу.
Брови Альберта поползли вверх.
– То есть как?
– А вот так. Поможете мне с одним делом - укажу дорогу. А нет - так ищите сами.
– Я могу сломать ему руки. Медленно, - лязгнул Исмаил. Поймав звериный взгляд Тарши, рыцарь пожал наплечниками и отвернулся. Не хотите как хотите.
– Уважаемый, мы очень спешим.
– Раньше начнете - раньше закончите.
– И что же те... вам надо?
– трясясь от злобы, прошипел дипломат.
– Огород прополоть? Морковку полить?
– Полить я и сам могу. Утром и вечером, - как-то странно молвил отшельник.
– А вот ночью ее кто-то крадет. Поймаете вора - получите ответ.
Альберт всплеснул руками. Терять целые сутки из-за какого-то полоумного деда. А если этой ночью никто не позарится на огород? До эльфийской Пасхи караулить? Уж пусть рыцарь с ним поговорит...
Но не успел Шайн дать доспеху добро, в разговор вмешалась Тарша:
– Хорошо. Будет по вашему.
Спутники отпустили буйволов пастись и разложили вещи рядом с огородом, иначе рогатые бугаи вмиг пожуют всю ботву. Старик скрылся в шалаше и носу оттуда больше не казал. Видимо, посчитал, что его обязанности хозяина на этом закончены. Ни еды, ни воды гостям не предложили, а своих припасов не было.
– Эй, старый!
– позвал Исмаил.
– У тебя еда-то есть? Или дрова хотя бы...
– Ваши когда мимо шли - все вокруг загадили. Я собрал и за шалашом сложил, должно подсохнуть уже. На растопку самое оно. А из еды только лук. Морковь не поспела, понимаете ли.
– Старый, а если денег дам?
– А сколько дашь?
– Да хоть золотой.
– Ну... за золотой соберу вам харчей из старых запасов.
– Откуда у тебя деньги?
– удивился Альберт.
Исмаил выпрямился, покачался из стороны в сторону, странно позвякивая. Затем резко наклонился, подняв забрало, будто в приступе рвоты. На землю упало несколько блестящих монет. Рыцарь взял одну, а остальные закинул в глотку.
– Гоблинские торги. Не пропадать же добру.
При упоминании проклятого игорного дома Тарша погрустнела и опустила плечи. Шайн сидел рядом и страшно хотел утешить подругу, но подавил в себе это желание. Прием в духе «приобнять и погладить по головке» работает только с кисейными имперскими барышнями, страдающими по всякой ерунде. У орчихи такая жалость вызовет лишь отторжение, а то и гнев. Пусть лучше все идет своим чередом. Со временем забудется.
Старик за неимением зубов потыкал монету ножиком. Убедился в подлинности и скрылся за пологом, удовлетворенно хихикая. Вернулся уже с котелком, мешком гречневой крупы и бутылью воды. Нашлись и нормальные дрова, правда, немного - вскипятить кашу жара не хватило.