Белый павлин. Терзание плоти
Шрифт:
Она принялась стаскивать с мальчика убогую одежонку. Трип тяпнул его за бедро, прежде чем осознал, что имеет дело с ребенком. Однако рана была значительная. Летти ее промыла и наложила целебное снадобье. На теле мальчика обнаружилось несколько царапин, ссадин и синяков. Очевидно, он переживал трудные времена. Летти снова его одела. Он относился к своему пребыванию здесь как к ловушке. Точь-в-точь дикий кролик. Смотрел на нас, не раскрывал рта, только поскуливал тихонько.
Когда Летти надела на него рубашонку и брючки, Эмили решила приласкать малыша и отвести
— Оставь его… не обращай на него внимания, — велела Летти, усадив мальчика возле камина и поставив возле него миску с хлебом и молоком. Эмили достала двух котят из корзинки и тоже положила рядом с ним.
— Интересно, сколько яиц он успел слопать, — заметил отец с веселым смехом.
— Да неважно! — сказала Летти. — Когда вы собираетесь в Канаду, мистер Сакстон?
— Следующей весной, раньше, пожалуй, не получится.
— А когда ты женишься? — спросила Летти у Джорджа.
— Раньше… о, гораздо раньше, — ответил он.
— А почему такая спешка?.. Когда это будет?
— А ты когда выходишь замуж? — спросил он в свою очередь.
— Не знаю, — ответила она, поставив на этом разговоре точку.
— Тогда и я не знаю, — сказал он, взяв большой кусок сыра и откусив от него немного.
— Вроде намечено на июнь, — все-таки уточнила она, придя в себя, поскольку почувствовала надежду в его голосе.
— Июль! — почему-то воскликнула Эмили.
— Папа, — проговорил он, держа перед собой кусок сыра, было очевидно, что он нервничает, — а ты советуешь мне жениться на Мег?
Отец привстал и сказал:
— Ты хорошо подумал?
— Да, все обдумал.
— Ну… если это тебе подходит…
— Она моя троюродная сестра…
— Коли ты решил, думаю, это тебе не помешает. У нее и много денег, и если она тебе нравится…
— Нравится, с этим все в порядке… Хотя я не поеду с ней в Канаду. Останусь в «Баране» до конца своей жизни.
— Не очень-то привлекательная жизнь! — произнес отец раздумчиво.
Джордж рассмеялся.
— Немного противно! — согласился он. — Но сойдет. Для того чтобы мне выжить в Канаде, понадобились бы Летти и Сирил.
Все были удивлены этим заявлением.
— Ну, — сказал отец, — я полагаю, мы не можем получать все, чего захотим… обычно приходится мириться с тем, что имеешь… правда, Летти? — Он засмеялся.
Летти покраснела от возмущения.
— Не знаю, — сказала она. — По-моему, можно получить все, что пожелаешь, стоит очень захотеть. Конечно… если ты не противишься этому…
Она поднялась и пошла через комнату к Сэму. Он играл с котятами. Один царапал лапкой его большой палец ноги, торчавший из носка. Мальчик дразнил им котенка. Щекотал его и затем убирал ногу. Котенок наскакивал, пытаясь укусить. Мальчик смеялся, позабыв о нас. Вскоре котятам наскучила забава, и они убежали. Летти потрясла своими юбками, и оба игривых зверька устремились за ней, цепляясь за мягкую
— Лучше ему идти спать, — сказал отец.
— Положи его на мою кровать, — велел Джордж. — Дэвид будет недоумевать, что произошло.
— Пойдешь спать, а, Сэм? — спросила Эмили, нежно протягивая к нему руки. Но он все равно испугался и спрятался за спину Летти.
— Ступай, — приказала она и, схватив его, быстро раздела. Потом взяла на руки. Его босые ножки свешивались вниз. Задремав, он опустил голову ей на плечо, обхватив девушку за шею.
Она прикоснулась лицом к его взъерошенной рыжей головенке и так постояла тихо некоторое время. Может быть, ей казалось, что она выглядит очень привлекательно. Делалось это явно ради Джорджа, которому нравилось в ней все. И особенно ее достоинство, величие, ее нежность. Все это время Эмили стояла со свечой и ждала.
Вокруг распространялась какая-то удивительная нежность.
«Так, — сказал я себе, — если Джордж спросит ее снова о замужестве, он поступит мудро».
— Сэм спит, — тихо сказала она.
— Думаю, мы можем пока оставить его у себя, а, Джордж? — спросил отец. — А? Давай оставим его у себя, пока мы здесь…
— Ох… бедный мальчишка! Да… ему лучше здесь, чем в другом месте.
— Ах, ну конечно! Вы молодцы, — воскликнула Летти.
— По-моему, ему все равно, — сказал отец.
— Абсолютно, — подтвердил Джордж.
— А что скажет его мать? — спросила Летти.
— Я зайду к ней и поговорю утром, — сказал Джордж.
— Обязательно, — сказала она. — Зайди и поговори.
Потом стала одеваться, готовясь уходить. Он тоже надел кепку.
— Прогуляемся немножко, Эмили? — спросил я.
Она побежала, смеясь, блестя глазами, и мы ринулись в темноту.
Мы подождали их у деревянных ворот. И долго не знали, что сказать друг другу, наконец Летти проговорила:
— Ну… становится прохладно… трава мокрая… Спокойной ночи, Эмили.
— Спокойной ночи, — произнес он с сожалением, в его голосе слышались одновременно и нерешительность и какое-то нетерпение.
Он постоял немного. Она поколебалась… Потом повернулась и пошла.
«Он не спросил ее, идиот!» — сказал я себе.
— А в самом деле, — заговорила она с горечью, когда мы шли по садовой тропинке. — Порой думаешь, что в замкнутых, тихих людях столько достоинств, а на поверку в них одна только тупость… в основном они все дураки.
Глава IV
СТРЕЛА, ПУЩЕННАЯ НЕТЕРПЕЛИВЫМ БОГОМ
Однажды днем спустя три-четыре дня после того, как мы обнаружили на ферме Сэма, дела осложнились. Джордж, как обычно, открыл для себя, что он зря бездельничал, зря попусту тратил время у главных ворот и не заметил, как перед его носом захлопнулись все двери. И он поспешно начал стучаться в них, ибо его переполняло желание.
— Скажи ей, — сказал он, — я приду завтра, как только закончу дойку… скажи, что я приду повидаться.