Белый пепел. Цикл «Принцесса Эйр'бендера». Книга 3.
Шрифт:
– Если хочешь, – вклинился Луи, – мы можем купить квартиру там, – кивнул он в самую даль. Туда, где в тумане за рекой прятались новые дома, что портили вид моего уютного города. – Будешь чаще тут бывать.
– Не хочу, – отрезала я, – слишком больно. Идём? – повторила я.
– Да, мам.
– За завтраком ешьте быстро, но не с жадностью, чтобы не подумали, что вы слишком голодны и стараетесь ни с кем не вступать в диалог.
– Почему? – удивилась Жозефина.
– Боюсь, что мы не дождёмся окончания трапезы.
– Катрин, –
– С добром пожаловали, – холодно ответила я.
– Вы с Луи сядете рядом с отцом, а Жозефина в конце стола с остальными детьми.
– Нет, Ваше Величество, моя дочь будет сидеть рядом со мной.
– Ты же знаешь порядки, – настаивала она, – дети сидят все вместе, чтобы не мешать взрослым.
– Во-первых, Жозефина мне не мешает…
– Катрин… – мама попыталась перебить меня.
– А во-вторых, я всегда буду рядом с ней, будь то её первые шаги или завтрак в змеином гнезде. И я предпочту войти в огонь вместо неё, чем стоять в стороне и наблюдать, как горит моя дочь! – отчеканила я. – Накройте в конце стола, мы сядем там.
Не дав шанса на возражение, я направилась в другую часть комнаты.
– Идём, – я услышала голос Луи позади.
– Пап, ты видел эти барельефы на стенах?
– Видел-видел, эти мама показывала, – усмехнулся он.
– Птичка моя, – остановилась я, – давай сейчас займём места, а сюда вернёмся, когда здесь никого не будет.
– Да, мам, извини.
Я заняла место напротив отца, все остальные гости сидели по обе стороны длинного стола. Комнату заполнил стук приборов о тарелки. Император молчал, периодически кидая презрительные взгляды в нашу сторону.
– Катрин, мы думали, тебя уже нет в живых, – как всегда ядовито высказывалась мадам Ева, которая за эти годы высохла как виноград на палящем солнце.
– Я про вас так же думала, но слава богам, мы обе здесь, за одним столом.
– Какая красивая у вас дочка, Ваше Высочество, – сказал кто-то из гостей.
– Красивая, – кивнула я. – Но не только снаружи, душа её также прекрасна, – улыбнулась я, взглянув на Жо-жо, лицо которой покрылась румянцем.
– Ваше Высочество, вы уже прошли посвящение?
– Жозефина, – шепнула я, – ответишь?
– Я? – вздрогнула она, испуганно взглянув на меня.
Я чуть заметно кивнула.
– Да… Боги были благосклонны и даровали мне ту же силу, что у мамы и Его Величества.
– Прекрасно, – шепнула я, довольная ответом Жозефины.
– Но мы слышали, что на вас напали прямо в храме.
– Были убиты ни в чём не повинные люди, – кивнула я. – Но нападающие, – в этот момент мой взгляд был прикован к отцу, – не знали, что Жозефине подвластна вода, а не огонь.
– Как такое возможно? – удивлялись гости.
– Одним богам известно, – лукавила я.
– Жозефина, у вас есть увлечения?
– Искусство, – кротко ответила
– В замке есть галерея с портретами древних императоров, – поучаствовала в разговоре Леонор.
– Да, они прекрасны, – улыбнулась Жо-жо. – Её Высочество утром показала нам их.
– Уже? – удивилась та. – Я заметила, тебя увлёк барельеф в этой комнате, тогда вам стоит заглянуть в библиотеку, там все стены в лепнине.
– Надеюсь, в библиотеке они всё же представляют историческую ценность, потому как в этой комнате им не больше тридцати лет.
– Неужели? – удивился кто-то из гостей, – мы думали, она сохранилась со времён эпохи Возрождения.
– Нет, – рассмеялась дочка, – я тоже вначале так подумала, но присмотревшись, поняла, что ошибаюсь.
Я заметила, как щёки Леонор залились плотной краской.
– Такие же бесполезные знания, как и у матери, – выругался император.
Жозефина потупила взгляд и больше не отрывалась от тарелки.
– Извините, Ваше Величество, что не удовлетворяем вашим высоким требованиям, – пошла в наступление я. – Мои знания бесполезны? Какие вы имеете в виду? Совершенное знание медицины или языки? Познания юридических наук или экономических?
– Катрин! – мама попыталась отвлечь меня.
– А… я, кажется, поняла. Легенды, мифы и сказки, но это вам надо сказать спасибо! Я провела в заточении первые четырнадцать лет своей жизни!
– Тогда ты должна знать миф про непослушного сына Дедала, – размеренно говорил император, – который посчитал себя умнее отца и, несмотря на все предупреждения, приблизился к Солнцу, а потом, опалив свои крылья, разбился насмерть о волны.
– Икар, – кивнула я, поддерживая разговор, и в следующее мгновение, сдвинув брови, сказала: – Но и вы помните, что погибла Помпея, когда раздразнили Везувий!
– Катрин! – прикрикнула мама.
– Спасибо, нам пора!
Снег плотным ковром укрывал верхний парк замка, я не узнавала его: за пятнадцать лет были высажены новые деревья и кустарники, спящие сейчас, укрытые пушистым белым одеялом. Мы шагали по мощёной дороге прямиком в город.
– Мам, за завтраком я зря сказала, что барельефу всего тридцать лет. Я думала, что остальные знают.
– Ничего страшного, моя птичка.
– Дедушка и бабушка расстроились. Я хотела им понравиться, а получилось наоборот.
– Я почти сорок лет пытаюсь им понравиться, – с грустью усмехнулась я. – Дело не в тебе.
– А почему ты так грубо с ними разговариваешь?
– Это не специально происходит, – пожала плечами я. – Меня никогда не ласкали, мама всегда только упрекала… По её мнению, я была несносным ребёнком, её раздражали мои рыжие кудряшки, мои опоздания к столу, моя неряшливость. Отец растил себе замену, а когда понял, что моя стихия огонь, так и вовсе стал высасывать мою силу, пытаясь уравновесить.