Белый Пилигрим

Краснов Антон

«…предстоит, Илюша», – прозвучало в моей голове, и я, дернувшись, проснулся. Тревожные желтые сны, цвет безумия. Это был сон?.. Я поднял глаза и увидел смеющегося Макарку Телятникова. Этот принес три бутылки. Потому что «трех шестерок» уже не было: бутыль осталась где-то там, на развалинах крепости, да и была ли она у нас когда-нибудь?.. Не стану об этом рассуждать. Ну вот. Прежде чем откупорить хотя бы одну из трех принесенных Макаром бутылок, хочу еще немного рассказать о себе. Как вам теперь известно, в Истинном мире меня зовут Илья Винниченко.

Правда, Макар Телятников изредка именует меня Винни, из-за чего порой я несказанно злюсь – бывает. В землях Оврага и Мифополосы меня знают под именем Белого Пилигрима, демиурга. Что же касается моих жизненных пристрастий и склонностей, то с некоторых пор я не стыжусь сказать: я – прирожденный неудачник. И боги бывают неудачниками.

…Значит, все-таки явь?

В обсуждениях этой животрепещущей темы прошли оставшиеся до приезда моей сестры два дня. Пришли к выводу, что после моего ритуального самоубийства вариант развития события со смертью Лены просто стерся. Не было его, и все тут!.. Сработал пространственно-временной парадокс… Одним словом, в том, что наворочал Белый Пилигрим, без бутылки не разберешься. Нинка не одобряет, правда… Рожки и копытца у племянницы, слава богу, исчезли, а вот правый глаз очень болит.

А потом позвонила Лена и сказала:

– Илья, ты что не перезваниваешь? Ты вчера звонил и пригласил меня в кафе. Там теперь еще боулинг оборудовали, ты предложил поиграть. Я давно хотела поиграть с тобой в боулинг, что ж ты наобещал, а теперь огорчаешь?..

– В к-какое кафе? – переспросил я.

Она помолчала. Потом в ее голосе ясно прозвучало раздражение, когда она произнесла:

– Нет, ты меня удивляешь, Илья. Уж сколько тебя знаю, но ты все-таки не перестаешь меня удивлять. Мы не общались с тобой полгода, потом ты позвонил раз-другой… Я, как дура, соглашаюсь, а ты…

Я упал с дивана и, корчась от боли в боку, выдохнул:

– Какое кафе? В какое кафе я тебя пригласил?

– Сейчас припомню… М-м-м… Да в центре, на Чапаева. Ага, вспомнила. «Нью-Йорк».

ЭПИЛОГ

Моя сестра вернулась из отпуска солнечным майским днем. Она выглядела загорелой и похорошевшей, а ее муж непрестанно крутил на пальце брелок в виде маленькой пирамиды Хеопса, сувенир из Египта.

– Ну, дочь, как вы тут жили с дядей Илюшей? – спросила сестра.

– Ой, мама, было так интересно! Мы с Илюшкой и Макаркой ездили на автомобиле, а потом гуляли по речке с лесником дядей Леней, у него такие густые брови, и он очень смешно говорит: «Да-ра-хие таварищчи!.. »

Не думал, что Нинка с ее тонким писклявым дискантом сумеет узнаваемо изобразить ни с чьим голосом не спутываемый баритон Леонида Ильича. Даже того, овражного лесника. Сестра недоуменно глянула на меня и хотела что-то сказать, но тут в дверь позвонили. У меня перекосилось лицо. За последнее время я определенно слишком много нервничал, потому что сестра положила мне руку на лоб и сказала:

– Ты болен? У тебя сейчас стали совершенно сумасшедшие глаза, и губы вон побелели. Ты кого-то ждешь?

– Да это, наверно, Ипполит, что-то его давно не было.

– Как-кой Ипполит?

А, это ты из фильма?.. Шутник. Валера, открой дверь, – попросила она мужа.

Ох! Оказалось, что ко мне явилась не кто иная, как тетя Глаша Ведерникова собственной персоной. Сходство ее с Бабой-ягой из Оврага было столь очевидным, что выглянувший из комнаты Макар Телятников залился смехом и снова исчез. Тетя Глаша, уперев руки в боки, начала с места в карьер:

– Ну что, мать, видала рожки на голове у своей дочки?

– Какие еще рожки? – спросила сестра, недоуменно глядя на тетю Глашу.

– И еще копытца, копытца! – дожимала несносная мегера. – Вот до чего ребенка твой братец довел!

Я за спиной у милой соседки покрутил пальцем у виска. Сестра понимающе улыбнулась и, стараясь говорить максимально спокойно и выдержанно, произнесла:

– Значит, вы утверждаете, что видели у Нины копытца и рожки? И когда же это было? День не припомните?

– Да как не припомнить! – оживилась старая перечница. – Оч-чень хорошо я тот день запомнила! В тот день как раз ваш братец мне квартиру залил. Весь потолок в вишневых разводах был.

– В вишневых? – вмешался в разговор муж сестры Валерий, строитель по профессии. – Это каким же образом можно получить потолок в вишневых разводах? У вас что, потолок химическим реактивом обработан?

– А вот вы у него спросите, почему у меня с потолка вино текло ручьями! – даже подпрыгнула тетя Глаша, а ее отвратительный парик присполз с лысой головы на ухо. – Вино – ручьями – с потолка! Подтирать не успевала!

Сестра и ее муж переглянулись и весело расхохотались. Тетя Глаша сочла себя оскорбленной и удалилась, гордо неся клочковатый парик на своей глупой голове, и в тот же день накатала огромнейшую, на пяти листах формата А4, жалобу в домоуправление. Фрагментами этой жалобы, которую мне тут же принес давящийся от смеха секретарь, я обклеил туалет. Порой и теперь, приходя туда по известному делу, читаю отдельные перлы из этого литературного шедевра, который, верно, украсил бы иной свод сказок мира: «… выросшие на голове своей плимяницы рога и на ногах копыта, Виниченка на мое законное возмущение выставил меня из квартиры а потом залил меня вином в виде мокрого потолка и отставших от стены обоев. Когда Виниченка был обвенен в том что убил Елену Лескову он исчез от работников милиции показав тем самым неповеновение. Хотя потом обвенение с него сняли так как ему удалось доказать что Елена жива и как бы воскресла, это неснимает с него отвествености за хамство и неоднократную пьяную выходку. Уверена что именно он падбросил мне игрушечный черип с немецким языком выкрикивающий различные хамства и гадости… » [18]

18

Стиль, орфография и пунктуация оригинала сохранены.

Гости очень любят ходить в мой туалет, так как минута смеха прибавляет минуту жизни. Уж кто-кто, а я понимаю, что такое минута жизни.