Белый Симуран. Часть II. Сумерки ада
Шрифт:
Шокированная, я долго еще сидела на полу ванны в пустом доме.
А когда, наконец, закуталась в одеяло, сразу провалилась в сон, который многое расставил по своим местам.
Я снова была в его баре, и снова видела его впервые. Только теперь создавалось впечатление замедленной съемки. В момент, когда из-за толпы вампиров вышел Рей, за моей спиной засветилось яркое белое пятно, расплывающееся в очертания незнакомого силуэта. Не издавая ни звука, призрак прошлого лишь прикоснулся моей шее, и в этот момент во мне что-то щелкнуло, реагируя на появление парня. Теперь, когда мне открылась вторая сторона того момента, небольшая искра обрела значение.
Не давая времени на размышления, сознание перекинуло меня в последние минуты жизни Симурана, поставившего печать.
Видеть его смерть второй раз оказалось тяжелее, чем хотелось бы. Но навязчивая идея не давала мне покоя, поэтому я с замиранием сердца ждала его последних слов.
Когда Симуран накладывал печать, губы его беззвучно зашевелились, но мне было слышно каждое слово: «Amor te per locus mortis»
Как только его сердце перестало биться, я словно вынырнула из ледяной воды в реальность. Страх потерять хоть один звук из услышанного загнал меня за ноутбук.
Задача осложнялась тем, что выражение было воспринято на слух, и как в действительности оно написано, было не понятно.
Несколько часов пальцы перебирали сотни букв и раскладок клавиатуры в поисках сначала оригинала фразы, а потом в попытках найти предназначенную специально для этого программу.
Только ранним утром задача был выполнена и перевод печати безмолвно мерцал на мониторе.
«Любовь введет тебя через зал страданий в смерть.»
Несколько раз я читала и перечитывала короткую фразу, но ничего разумного в голову не приходило.
Новый день, встретивший меня ярким солнцем, прошел в раздумьях. Мне удалось понять только одно: то, что связывает нас с Реем, не навязано печатью или провиденьем. Тогда что это, черт побери?!
Всю следующую неделю я пыталась не думать о его словах, о руках, от которых по телу бежала дрожь. Мне пришлось, практически, поселиться в тренажерном зале. Каждая минута была занята либо тренировками, либо подготовкой к экзаменам. Но какие бы усилия не прикладывались, в мыслях витал только Рей.
Глава 3
В этот вечер ноги сами понесли меня в его бар. Наблюдая за мрачными интонациями знакомого голоса, я все еще пыталась разобраться в себе.
Каждый звук казался сладкой музыкой, но сердце молчало, отказываясь давать ответы на мучавшие загадки.
Когда бар почти опустел, я подхватила свой недопитый стакан виски и проскользнула в кабинет, пока Рей отдавал свои командирские указания.
Тело, как по накатанному сценарию приземлилось в глубокое, кожаное кресло, а ноги, в узких белых джинсах, взметнулись на массивный стол, демонстрируя новые туфли.
Прерывая мой внутренний монолог, в свое законное убежище ввалился Рей, явно чем-то рассерженный. Окинув меня с ног до головы, он помрачнел еще больше, и, ни слова не говоря, присел на край стола, сложив руки на груди.
Не отрывая взгляда от благородного напитка, точнее его остатков, я продолжила мысль, будто бы он мог слышать начало:
–А знаешь, что самое страшное? Самое страшное, это когда ты не в силах понять себя. Когда вместо крепкого сна твое сознание занято самокопанием. И, знаешь, мне это не нравится. Мне надоели бесконечные вопросы, роящиеся в моей голове. Мне надоели бесплодные
Поставив бокал со стуком на отполированную поверхность стола, я только теперь подняла на него глаза.
Проанализировать взгляд его гипнотизирующих глаз я не успела. В бар ворвалось что-то совершенно непонятное.
Сразу забыв про свою нерешенную личную жизнь, мы вылетели из кабинета, и застыли на месте. Мое тело застыло от неожиданности, а Рей просто присвистнул от удивления.
Что бы это ни было, оно навевало ужас, потому что кроме нас с Реем в баре не осталось ни единой души. От создания расходилась могильная сырость, перемежающаяся с глухой тьмой. Из пасти исходило невыносимое зловоние, а почти черная кожа вокруг глаз покрылась мутно желтой сеткой ссохшихся вен. С длинных, полу гнилых, но все еще невероятно прочных, длинных когтей капала загустевшая кровь, перемешанная с чем-то отвратительно белым. Отчего-то мне даже не хотелось знать, что это.
Пока Рей тихо наблюдал за тварью, я пыталась понять что это. Напряженные потуги мысли прервал молчавший вампир. Тихо, не делая резких движений, он почти беззвучно ввел меня в курс дела всего одним словом:
–Демон.
«Демон?!» – оцепенела я.
Он снова еле заметно кивнул головой.
Пока Рей выполнял какие-то непонятнее комбинации, я старалась получше рассмотреть нереальное существо.
Бормотание вампира не обращало на себя внимания, но тварь вдруг сфокусировала свое внимание на нем, выпуская меня из поля зрения.
В голове вдруг взорвался громкий, высокочастотный писк. Уютный бар раскололся на сотни кусочков. Зажав уши ладонями, я забилась в угол барной стойки, и сопротивлялась, пока барабанные перепонки могли терпеть давление. Поддаваясь внутренним инстинктам, сознание прекратило сопротивление, и это, как ни странно, помогло. Визг снизил обороты, и можно было различить несколько отчетливых, глухих слов, доносящихся, словно из под толщи воды.
«Помоги мне.»
Завороженная происходящим, я не могла поверить, что мольба исходит из тела, стоящего передо мной.
Мозг заметался в поисках выхода.
«Как? Как помочь?»
Уверенная в своем сумасшествии, я попыталась пролезть в мысли твари. В ответ, словно током ударило. Это придало мне уверенности, и следующая попытка все-таки увенчалась успехом. Тьма выплеснулась на мое сознание. Но там, за слоем могильной пыли была душа. Живая, человеческая душа. И она страдала. Она молила о помощи. И происхождение симурана обязывало выказать ей положенное. Не совсем осознавая, что делаю, я расчистила путь к утопающей в тьме душе, и вцепилась в нее, словно клещами, изо всех сил пытаясь вытащить все человеческое на свет божий, точнее под неровный свет люминесцентных ламп. Меня будто колотило непрерывным зарядом тока, но разжать хватку мне было не под силу. Тьма липкими объятиями переползала с плененной души на меня, но я лишь упорней тащила свою ношу наверх, себе на встречу.