Белый снег России
Шрифт:
Возвращение на Родину. На Белорусском вокзале.
31 мая 1937 г.
В многочисленных письмах с теплотой и нежностью вспоминает Куприн покинутую Родину.
Наступающая старость, болезни и тоска все усиливают настойчивое желание Куприна вернуться из Франции в Россию. Наконец он решился на этот поступок…
Есть, конечно, писатели такие, что их жить хоть на Мадагаскар посылай на вечное поселение – они и там будут писать роман за романом. А мне всё надо родное, всякое – хорошее, плохое – только родное. Я готов пойти в Москву пешком.
Возвращение на Родину. На Белорусском вокзале.
31 мая 1937 г.
Куприн прожил в советской России чуть больше года. Знавший его еще по дореволюционным годам писатель Н.Д. Телешов вспоминал: «Я был у него в гостинице “Метрополь” дня через три после его приезда. Это был уже не Куприн – человек яркого таланта, каковым мы привыкли его считать, – это было что-то мало похожее на прежнего Куприна, слабое, печальное и, видимо, умирающее. Говорил, вспоминал, перепутывал все, забывал имена прежних друзей. Чувствовалось, что
Куприн скончался в Ленинграде от рака пищевода на 68-м году жизни 25 августа 1938 года и был похоронен на Литературных мостках Волкова кладбища. Позже там же похоронили покончившую жизнь самоубийством его вдову.
Странными становятся вещи, явления и слова, если в них начнешь вникать глубоко и всматриваться настойчиво.
Всегда показываются новые грани и оттенки.
Вот понятие – Родина. Каким оно может быть зверино-узеньким и до какой безмерной, всепоглощающей, самоотверженной широты оно может вырасти.
Могила Куприна на Волковом кладбище
Куприн был настоящий, коренной русский писатель, от старого корня… Жизнь, в которую его втиснула судьба, была для него неподходящая. Ему нужно было бы плавать на каком-нибудь парусном судне, лучше всего с пиратами.
Для него хорошо было бы охотиться в джунглях на тигров или в компании бродяг-золотоискателей по пояс в снегу спасать погибающий караван. Товарищами его должны быть добрые морские волки или даже прямые разбойники, но романтические, с суровыми понятиями о долге и чести, с круговой порукой, с особой пьяной мудростью и честной любовью к человеку…
Он был романтик. Он был капитаном юношеских романов, морским волком с трубочкой-носогрейкой в зубах, завсегдатаем портовых кабачков. Он чувствовал себя храбрым и сильным, грубоватым внешне и поэтически-нежным душевно.