Белый треугольник
Шрифт:
Гонщики держались подальше от опасной зоны. Прикинул, что так они скорее всего опоздают секунд на десять. Выбрал место себе, но до поры до времени решил не раскрывать его. И когда уже оставались считанные секунды, натренированным маневром пошли навстречу флоту. Прямо перед всеми яхтами развернулись и пошли стартовать к самому знаку. Нос “Темпеста” пересек створ вместе с выстрелом. После гонки Константин Мельгунов, наш тренер, говорил, что у него дух перехватило: показалось, что фальстарт.
Впереди две мили лавировки. Слева до дистанции шельф, течение слабее. Мелководье, достаточное для того, чтобы пройти, но сильно
Минут через 15—20 ситуация прояснилась. Вопреки прогнозу ветер отошел на 15 градусов, и именно “левая” тройка получила преимущество. Я был посередине между ней и основной группой. И ко мне в паруса ветер пришел раньше, чем к Фостеру и Уоррену. Я Догонял ушедших вперед шведа Альбрехтсона и француза Троппеля. Третьего, ирландца, мы догнали чуточку раньше.
На втором круге ветер еще больше зашел на восток, и судейская коллегия изменила курс.
Уоррен постепенно выправил свое положение. Он нагонял один “Темнеет” за другим. Приблизился к группе лидеров и Фостер. Но впереди по-прежнему были швед и француз, приобретшие еще на первой лавировке огромный “запас прочности”.
Три часа длилась гонка. Со старта ветер был тихий, и все яхтсмены сидели в кокпите — внутри яхты. Мы же, набрав скорость еще до выстрела, разгонялись. Прямо по-буерному получилось начало гонки. От быстрого хода вымпельный ветер вырос, и Виталию пришлось выйти на трапецию. Это была странная картина: все сидят внутри, а мы висим за бортом. Вот что значит хорошо настроить яхту!
Разрыв сокращался. И все же догнать тех, кто ушел в крайнюю левую позицию, мы не могли. Шведу и французу явно повезло. Вот поэтому-то и проводится регата из серии гонок, чтобы свести на нет всевозможные случайности. Повезти так, как повезло “левым” в первой гонке, может один раз. А уж коль удача приходит и раз, и два, и три, то тогда это не удача, а мастерство.
Первым закончил Троппель. Вторым — Альбрехтсон. Мы третьими. Четвертым был Уоррен.
На берег сошли возбужденные и уставшие, довольные своим результатом: стартовали удачно, не ошиблись в выборе направления, хотя прогноз обещал заход ветра к западу. Да и основные соперники остались сзади.
Подошли к Леонтьеву. Мы видели, как на старте его буквально затерли, закрыли его “Летучему голландцу” ветер. Пришлось Володе с самого начала быть догоняющим. Финишировал девятым. Старт “звездников” не видели. Заметили только во время гонки, что американец, отлично ходивший на тренировках, шел далеко сзади. А может быть, не сзади? Может быть, обошел всех на круг? Но нет, закончил тринадцатым. Оказалось, что он хорош только в сильный ветер. Американцы даже отбор к Олимпиаде проводили в шторм. А здесь чуть ли не штиль. Наш “Звездник” был седьмым.
Переживал за Потапова. Все-таки на “Финне” выступает. Виктор пришел пятым. Для начала не так уж плохо.
Пока мы узнавали, как закончилась гонка, Валерий взялся за лодку. Осмотрел, ощупал всю. Привел в порядок. Недаром все говорят, что у “Бати” (кличка Толстикова) золотые руки. Даже нырнул под воду, чтобы днище проверить. Бр-p-pi Это в такую-то холодину!
Вечерний прогноз на завтра обещал точно
Старт начал тем же маневром, что и накануне. Но через несколько минут после выстрела ветер подул справа. И те, кто стартовал справа у судна (стартовый створ обозначен с одной стороны вешкой, а с другой — судейским судном), получили преимущество. Среди них были Стартиес и Уоррен.
Мы гнались за лидерами. На первом знаке замыкали десятку. Потом переместились немножко вперед. Готовились с Виталием в этот день к тихому ветру, а тут задуло. “Темнеет” Фостера пролетел мимо нас, как катамаран. Матрос всеми своими ста килограммами откренивал лодку и виновато улыбался. Американцы неслись к финишу, не зная, что все напрасно: судьи уже зафиксировали им дисквалификацию за фальстарт. Мы с Фостером стартовали далеко от судна, и он не слышал сигналов. Но об этом мы уже узнали на берегу. А пока всеми силами старались приблизиться к тем, кто ушел вперед.
За первое место в этот день боролись Бен и Уоррен. Буквально на самом финише англичанин обошел Стартиеса. Третьим неожиданно оказался бразилец, ушедший на предпоследней прямой в море. Там он “поймал” порыв, который и принес его к финишу. Мы были четвертыми.
Фостер ходил по берегу, огорченный дисквалификацией. Очень трудно бороться, когда у тебя нет ничего в запасе: худшая гонка уже позади. И теперь любая неудача может обернуться провалом. Вслед за Фостером ходили Линвиллы, утешая товарища. Они специально приехали в Киль, чтобы помочь Фостеру настроить яхту, подготовиться к регате. И теперь не отходили от него.
А наши ребята чувствовали себя именинниками. Первыми закончили гонку сразу три экипажа — Потапов, Будников, Леонтьев. В этот день, шутили они, мы специально постарались, чтобы сделать подарок Арнольду Грэну. Арнольд Грэн был руководителем нашей парусной делегации. Мы все успели его полюбить. И надо же такому случиться, что именно его день рождения оказался самым удачным для нашей команды.
Настроение у всех поднялось. Гоняли на велосипедах из одного конца деревни в другой. У нас не то что в Мюнхене, где олимпийская деревня — нагромождение камня. У нас простор, фонтаны с подсветкой. Бассейн, парилка — излюбленное место вечерних бесед. Это здесь однажды разговорились Грэн и представитель местной администрации Сплит, И оказалось, что оба они в один и тот же день войны были в Таллине, Грэн ворвался в город на первом броневике. А Сплит удирал из него на последнем катере... Вот такие-то встречи бывали на этой Олимпиаде.
Утро третьего дня принесло облегчение. Выглянув в окно, увидел на море барашки: наконец-то!
Стартовали снова так, как в первый день, одновременно с выстрелом. Шли рядом англичане, американцы и мы. Следующую группу возглавил Лунде.
Почти всю дистанцию были рядом наши три “Темпеста”. Но мало-помалу Фостер отстал. Остались мы и Уоррен. Англичанин прошел попутный курс — фордевинд — прямо, мы бакштаг с двумя поворотами. И обошли на этом соперника.
В этой чудесной гонке настроение портили водоросли, неизвестно откуда принесенные ветром. Но, наученные горьким опытом Киброна, когда путались в подводных зарослях, мы с берега еще запаслись удочкой. И теперь время от времени хитроумными маневрами эабрасывали ее под яхту и снимали зеленые нити, тормозящие движение судна. То же делал Уоррен.