Белый варвар
Шрифт:
– Спасибо, не стоит, потому что... это простая боязнь нового. Изменений.
– Отчаянно выдавила из себя улыбку.
– Не верю. Уж чего-чего, а новизна у тебя на каждом шагу.
Потупилась. Это он о кавалерах внезапно прозревших говорит. Пока дурочкой и болтушкой притворялась, никто не замечал, а как прознали, что врачую не хуже повитухи Людоры, так повадились. Смекнули, лекарь в своем доме лечит бесплатно и золото исправно несет в семейную кубышку. Чтоб познакомиться ближе, некоторые заболеть пытались, другие наоборот нагло симулировали. Прознав о таком беспределе, начала всем свободным мужчинам от двадцати и до
– Что ж, если ты лишь на изменения грешишь, то не томи, соглашайся, - он поднялся из-за своего стола, подошел к полкам с книгами взял большую домовую тетрадь.
– Денег с собой дам.
Я протестующее замотала головой, на что он внимания обращать не стал:
– Прикупишь платьев, сладостей…
Все, если Суровый решил, значит так тому и быть, выгонят из дому в Черхи, хоть ты тресни.
– Да, - согласилась я грустно и еще печальнее произнесла, - прикуплю...
– Заодно кукольное представление посмотришь, на живность из-за гор поглядишь.
– Конечно…
Ко мне повернулся, оглядел и со вздохом тяжелым сказал:
– И за Патайей присмотришь.
– А что с ней случилось?
– вспомнив хозяйскую дочку, удивленно вскинула глаза.
– Жива, здорова, в последнюю неделю светится, как солнечный луч.
Тетрадь он бросил на стол и руки на груди сложил:
– Светится, потому что замуж хочет.
– А вы против?
– Согласен. И ей это в плюс.
– Не меняя позы, произнес Датог старший.
– Я уж глядя на ее разборки с местными парнями, думал внуков не дождусь. Но, слава Богу, пронесло.
– Влюбилась?
– он охотно кивнул моей догадке, и в мою душу закралось подозрение.
– Это правда или вы придумали повод?
– И правда, и предлог, - Суровый прошелся вдоль комнаты.
– Собирайся в Черхи на ярмарочную неделю. Три дня в пути туда и обратно и семь дней на разгуляй, жить будете в доме моей сестры.
Помолчал и добавил серьезно:
– На Патайкиного избранника глянешь, расскажешь потом, что за человек.
Не врет. Я удивилась:
– Но… когда она с выбором успела?
– Еще зимой, - отмахнулся счастливый и с затаенной грустью руку к сердцу приложил.
– С тех пор они каждый месяц видятся в Черхи. Патайя так и рвется в южную столицу. Яснее ясного для замужества созрела.
– В таком случае, что же вы сами…?
Договорить не успела, он опередил.
– Не хочу следить, чтоб не обидеть. Дочка у меня с норовом, почует надзор, сбежит.
– Что правда, то правда, не терпит оков и ограничений, сама кого угодно ограничит.
– Согласила я.
– Вот поэтому я тебя и прошу, - хлопнул в ладоши.
– Заодно развеешься. Все к лучшему!
– Сел за стол и раскрыв домовую книгу, размашисто в ней что-то записал.
– Выезжаете ранним утром, Орбас довезет, Борб сопроводит.
– Спасибо.
– Тебе спасибо, - улыбнулся.
– Все, беги.
11
– Ариш! Вставай, все самое интересное пропустишь!
Патайя уже гремела, отдергивая шторы и выдвигая ящики в шкафу, попутно напевая под нос задорную песенку.
– Мы четвертые сутки в городе и ничего не пропустили … - сонно ответила я и аккуратно обняла подушку руками.
–
– Выпей своего отвара!
– тут же нашлась она, громыхнув крышкой сундука о стену, и закопошилась в его недрах.
– Мое обезболивающее уже не помогает, остаюсь дома.
В ответ полетело:
– Ариш, сегодня нельзя!
В сундуке что-то брякнуло и зазвенело, а девушка, закусив губу, протянула со вздохом «уууу!» и пересела к следующему сундуку. Что же она так отчаянно ищет? До сегодняшнего дня дочь Датога Суро собиралась тихо и быстро, точно зная, что оденет и какие украшения подберет, а вот теперь уже час как бегает по дому и шумит.
– Ты тоже самое говорила и о прочих шествиях. Не могу сказать, что было не по нраву, но я устала.
– Да напитаешь ты растерянную энергию!
– отмахнулась Патайя.
– Этой ночью будет полнолуние…
– Я не оборотень, чтобы радоваться луне.
– Дело не в этом. Из Черхи будет совершен поход с факелами к пещерам старцев! Спустимся по пологим лестницам… - воодушевленно защебетала, роясь в сундуке.
Не отстанет. Со вздохом пришлось сесть на кровати и подтянуть к себе колени. Влюблена младшая Суро, как пить дать влюблена.
– … бросим монеты в Глотку Беса, - продолжила она, сверкая глазами, - и загадаем желания!
– А завтра что?
– Поджигание голубого озера!
– она наконец-то нашла, что искала. Выудила из сундука белое платье с красными цветами вдоль полукруглого ворота и затихла.
– И тоже редкий случай?
С первого раза она меня не услышала, пришлось повторить, чтобы добиться ответа.
– Да, - Патайя повела плечом и прижала платье к груди, - но не такой редкий, как сегодня…
То, что этот день особый было видно по вороху одежды, которую она выпотрошила из шкафов и сундуков, по блеску ее глаз и яркому румянцу на щеках. Со странной улыбкой младшая Суро пальчиками гладит розы вышитые на ткани.
– Вечером опять будем хороводить?
Кивнула медленно.
– И к тебе опять подойдет тот статный?
– спросила я.
Она подняла смущенный взгляд и улыбнулась:
– Надеюсь…
Неожиданно в комнату ворвалась Элия, менее взвинченная, но такая же громкая.
– Проснулись, быстро на завтрак!
– Доброе, - ответили мы в один голос, но с разной интонацией.
Патайя принялась разбирать учиненный кавардак, а я уткнулась головой в подушку и тихо вздохнула.
Если наша сопровождающая уже здесь, значит, хозяйка вернулась из гостей и давно крутится на кухне. Вот теперь остаться в доме действительно не получится. Мирранда Суро в девичестве, а ныне Мирра Умогор была на голову ниже и вдвое тоньше, чем ее брат Датог. Хрупкая с виду женщина недостающую суровость перебила командными нотами голоса и крайней принципиальностью во всем. Поэтому ее беспрекословно слушаются: трое сыновей, грозный муж из степных и посетители таверны, которой владеет семейство. И если она сказала, что дома в ярмарочную неделю сидеть нельзя, то в доме никто не останется. При этом оправданий в семье Умогор всего два: ты должен быть либо при смерти, либо мертв, остальное не в счет. О болезни здесь не может быть речи. Надо отдать хозяйке должное, домочадцы ее не болеют и даже мелким недомоганиям не подвергаются. Сама Мирра это объясняет постоянным употреблением варенья из черной смородины, редкой ягоды для наших краев.