Белый верх, чёрный низ
Шрифт:
Фрая злилась, косясь на девицу, которая на следующей после практики лекции ухитрилась сесть рядом с Дьяром.
Вот к чему ей это? Исключительно чтобы собственную неотразимость подчеркнуть? Мол, вот я какая вся распрекрасная, даже низший на меня запал?
Дался ей этот низший, если замуж высшие только за высших выходят! Разумнее охмурить кого-то из соотечественников, а не распылять силы на представителей чужого мира.
— Не отвлекайся, Фрая, — одёрнул её строгий голос Индора, который, как и его сокурсница, занял место рядом с воспитуемой. — Упустишь что-то из нового, и тебе тоже придётся
Девушка мгновенно опомнилась. Лучше постараться сейчас, чем весь день находиться в обществе высшего. Лекции закончатся, не увяжется же он за ней в столовую. И уж тем более не потащится на ночь глядя в аквазону. А уж там точно можно будет расслабиться и вздохнуть спокойнее.
* * *
Твою ж грязь!
Извини, дорогой дневник, но приличных слов у меня уже нет, все закончились. И полоса везения закончилась! Вот как со вчерашнего утра день не задался, так всё и идёт наперекосяк. Напрасно я думала, что отделаюсь от Индора, когда после занятий рванула на обед в столовую. Оказалось, ему даже время приёма пищи изменили, чтобы... как там ректор выразился?.. А! Побольше проводить времени рядом!
Вот и пришлось давиться салатом и горячим под пристальным взглядом этого белобрысого красавчика и под его ценные советы типа — жуй тщательно, не чавкай, сиди прямо, не клади локти на стол.
Спрашивается, кому вся эта показуха нужна? Можно подумать, оттого, что я буду есть неслышно, пища лучше переварится. Да ничего подобного! А чем отломанный вилкой кусок отличается от отрезанного ножом? Его нереально проглотить, что ли? Или высшие боятся вилку погнуть? Или сил не хватает?
Я, кстати, не выдержала и об этом поинтересовалась прямо во время обеда. Так ведь вместо вразумительного чёткого ответа по существу получила тяжкий вздох, осуждающий взгляд и обречённое: «Как же с тобой сложно...»
Я было обрадовалась. В том смысле, что он обрадуется, когда я самоустранилась — ушла в комнату и избавила его от сложностей в моём лице, но... Не тут-то было!
Уж не знаю, каким местом Индор почувствовал, что я на ночь глядя собралась в аквазону, но в итоге именно его физиономия вынырнула из-под воды прямо передо мной, когда я вылетела из трубы и плюхнулась в озеро.
Ну и, дорогой мой дневник, догадался, что первое я от него услышала?
«Технику безопасности надо соблюдать. Ты едва меня не покалечила, Фрая».
Каково, а?! Твою ж грязь, я-то тут при чём? У него что, у самого со зрением проблемы? Разуй глаза, прежде чем лезть под трубу, и не жалуйся! И вообще ему повезло, что это я вывалилась в озеро, а не Ашена.
Но я бы была не я, если бы ему это не высказала прямо в добропорядочную физиономию. И что же? Думаешь, он смутился?! Три раза «ха»! Даже не подумал. Спокойно оценил внушительную комплекцию плавающей на волнах девушки и невозмутимо заявил: «Ей давно следовало изменить рацион ради собственной же безопасности».
Этот высший вообще в своём уме? Какой ещё рацион? Что и откуда выбирать? У нас в Чёрном Мире чем богаты, тем и рады. В экстремальных условиях как-то не до изысков и особого питания. Съедобно, питательно, вкусно. Другого и не требуется для тех, кто занят физическим трудом. Высшие со своими мизерными порциями долго бы не протянули
Впрочем, ледышки они и есть. Бесчувственные, нудные, раздражающе правильные и идеальные. Прекрасные внешне, не спорю, потому что холёные и ухоженные. Но толку-то от этой красоты? Искусственная она, насквозь фальшивая. Ничего человеческого за ней не стоит — так, одна лощёная маска. Если бы у нас, низших, появилась возможность и время следить за собой, мы бы выглядели ничуть не хуже.
Только вот опять же какой практический смысл в фанатичном доведении своей внешности до какого-то там совершенства? И вообще, кто сказал, что «красиво» именно так, а не иначе? Кто решил, что нормы поведения и традиции должны быть именно такими, а не другими? Какое право имеют высшие осуждать чужой облик и образ жизни? И навязывать свой уклад как единственно верный!
Эти соображения я доносить до своего эгоистичного куратора не стала — не видела смысла. Решила действовать иначе — поговорить об этом в приватной беседе с наставницей. Тем более она сама назначила мне встречу между лекциями по поводу моей просьбы отправить сообщение родителям.
Увы. Итог оказался совсем не таким, на который я рассчитывала. Мои доводы Ламиара выслушала, покивала — мол, понимаю, рациональное зерно в твоих рассуждениях есть. А потом заявила, что дальновидная личность будет стараться не принимать в штыки всё, что ей на первый взгляд кажется нелепым, а постарается понять и подстроиться, пойти на уступки. Хотя бы для того, чтобы иметь больше шансов быть принятой, услышанной и легче общаться. Мол, будешь вести себя, как принято у высших, так и они к тебе со всей душой откликнутся. И оценки твои станут лучше, и житейского опыта прибавится, и будет шанс продолжить сотрудничество с Белым Миром уже в качестве дипломата или политика.
Вот и как после этого продолжать конфликтовать? Она же здраво рассуждает.
И не высшим менять свои традиции ради горстки низших. Это мы в Межмирье на правах гостей...
Зато весточку семье я всё же написала — воспользовалась любезно предоставленным мне личным терминалом Ламиары, который не имеет таких ограничений, как общественные. А отправила она уже сама, понимающе улыбаясь и заверяя, что, если есть необходимость, я в любой момент могу обратиться вновь. И что ответ, когда поступит, сразу мне передаст.
В последнем я очень сомневалась. Не в смысле её порядочности, а в способности родителей ответить. У нас, в Чёрном Мире, мало таких терминалов. Не станет наместник использовать дефицитное средство связи для переписки с какими-то студентами. Он, конечно, распечатает текст письма и пошлёт его с курьером в поселение. Но не более того. Для ответа нужно ехать в резиденцию наместника и выждать очередь на приём. Не пожелаю я родителям такой пакости, как пустая трата времени, если у них есть более неотложные дела. Да и я-то об их жизни и так знаю, наверняка дома всё по-старому. А им достаточно знать, что я в порядке, жива и здорова. Родные сразу успокоятся. И им вовсе незачем волноваться, что я тут на целый год застряла в академии в окружении идеальных манекенов, которые думают только о себе.