Белый волчонок
Шрифт:
— Сейчас! — ору я, отпуская силу и слепну от сияния.
Наверное, так выглядит ядерный взрыв вблизи. Поток силы со всех сторон с ревом ударяет в склонившуюся наверху фигуру. Кожу обжигает горячим воздухом, глаза слезятся, а тело выгибает от мощи нашего совместного удара.
На мгновение мне кажется, что вижу глаза, светящиеся красным, и темный силуэт позади. Но в тот же момент все это сносит бушующей лавиной.
Нас засыпает землей, она забивается в рот, нос, уши. Наступает полная тишина. Я отплевываюсь, вытираю глаза,
Только спустя пару секунд он моргает и начинает кашлять. Тьфу ты, чуть сердце не остановилось. Звуки кряхтений, плевков и сдавленные ругательства заполняют яму, которая чуть не стала нам могилой.
Олега завалило сверху на целителя, но оба шевелятся, пытаясь расцепиться. Илена тяжело дышит, уставившись в небо и прижав уши. Саша валяется, раскинув руки, но на его лице играет счастливая улыбка.
Эээ, победа? Я поднимаюсь, отгоняя навалившуюся разом усталость. Пытаюсь забраться наверх, сползаю, руки деревенеют и не слушаются. Хватаюсь за какие-то корни и, подтягиваясь, выглядываю.
— Ну чего там? — раздается снизу шепот Покровского.
— Здец какой-то, — сообщаю я, крутя головой и осматривая поле боя.
Прораб этой стройки утром вздернется. Почти все сооружения разнесены в хлам. Только одно здание, самое дальнее, одиноко подсвечивается мигающим прожектором.
Он подмигивает в последний раз и с хлопком гаснет. Уцелевший объект стыдливо скрывается в темноте.
За мою ногу кто-то цепляется, поднимаясь уже по мне. Илена забирается мне на спину и присоединяется к наблюдению, пыхтя в ухо.
Перед нами раскуроченная земля. Будто что-то огромное протащило, оставляя глубокий след. Он заканчивается в темноте, там, где накренившийся над развалинами кран чуть качается на ветру.
Судя по запаху застоявшейся воды и бульканья неподалеку, где-то вскрыло канализацию.
В нескольких метрах перед нами из земли с шипением прорывается фонтан, мы с рыжей вздрагиваем и срываемся кубарем обратно.
— Ну чего там? — повторяет вопрос уже Володя и хватается за голову. — Оооох.
Все дружно поворачиваются к нему и задерживают дыхание, но он отмахивается на наши настороженные взгляды:
— Голова раскалывается. Как-то это слишком все…
— Там вроде тихо, — выдыхаю. — Давайте выбираться, и поскорее.
Не нравится мне эта тишина. Такое затишье обычно бывает перед самой страшной бурей. Так стихает все движение воздуха перед ураганом. Природа замирает и потом обрушивается всей мощью.
Сначала помогаем выбраться здоровяку, вдвоем с Сашей выталкивая того из ямы. Богдан ложится на сыпучий край и вытаскивает остальных.
Я поторапливаю всех, толкаю к выходу. Внутри орет благим матом паранойя. Ощущение чего-то ужасного подкатывает к горлу и встает комом, который никак не получается сглотнуть.
Мы успеваем пройти пару кварталов. Вымотанные аристократы замедляются, связываясь
Пока не увидишь труп врага, не расслабляйся. И я вижу. Безопасник появляется в конце улицы, шатаясь и волоча одну ногу. Вокруг него сгущаются тени, они крутятся вихрем, сверкая алыми всполохами.
Я не успеваю никого предупредить, крик застревает в глотке.
Свет фонарей моргает и становится тише. Земля вздрагивает, отдается ударом в подошвы.
Асфальт с глухим треском медленно расходится, прямо по разметке разделительной полосы. Миг полной тишины и в лицо бьет волной жара и песка. Контуры домов размываются и дрожат в этом мареве.
Поднимается вой, сначала тихий, едва слышный. Звук нарастает и поглощает все другие.
Внезапно из разверзнутого чрева земли вырывается горячий ветер, доносящий сладкий запах гнили. Я застываю от мерзкого предчувствия. Во рту резко пересыхает. Стираю с лица кровь вперемешку с налипшим песком, царапая кожу.
Воздух наполняется тяжелым приторным вкусом. Из расселины выползает, нет, вытекает нечто неразличимое в дрожащем слабом свете. Прорыв выплевывает тварей хаоса. Панаевский окончательно свихнулся — он призвал демонов в столицу империи…
Глава 27
— Что это… — звучит сзади испуганный голос Илены. — Этого не может быть…
Глаза, может и не верят, но запах… Воняют твари так, что меня быстро приводит в чувство. Вижу сквозь марево, что Панаевский замирает на месте. Естественно, зачем ему руки марать, зверушки сами все сделают.
Из дыры, один за другим, лезут монстры. Жуки с темными блестящими панцирями, размером с корову. Что-то, похожее на сороконожку, только ростом с человека и вместо лап — извивающиеся щупальца. И скелетообразные гончие с горящими глазами. Из пасти у них валит пар, а кожа кусками болтается на тощем теле.
Взываю к Упуауту и неожиданно получаю большую порцию силы. Некогда думать о том, где он был раньше. Слышу бормотания молитв позади, не только я сообразил.
Нацепляю Белый доспех и бью без разбора, отступая назад. Тут и прицеливаться не надо, кучно идут. Мимо меня проносятся сгустки силы, за спиной тоже среагировали.
Я нагоняю остальных и Саша растягивает над нами защитный купол. Глаза его закрыты, он что-то тихо шепчет. Богдан ревет, как медведь за его спиной, и отправляет в демонов целую лавину сияющих игл. Они врезаются в сороконожек, разрывая их плоть, от жуков отскакивают, а в бешеных собаках остаются торчать, явно не причиняя тем неудобств.
— Этим надо ломить спины, — тыкаю я в жукоподобное, подскочившее ближе всех. — Прямо по хребту, по центру.
Вспомнить хоть что-то полезное из «бальной» книжки удается с трудом. Когда перед тобой мелькают челюсти, злобные глаза и отвратительные тела, не до воспоминаний.