Белый Ворон: Малыш
Шрифт:
— Вы это серьёзно?
— Абсолютно! Я не болтун и просто так говорить не буду. Что сказал, то и сделаю.
В трубке стало тихо. Даже дыхание невидимого собеседника исчезло. Спайк заподозрил, не оборвалась ли связь. Посмотрел на дисплей переговорного устройства и убедился, что всё нормально.
— Эй, — сказал Спайк, — вы куда пропали?
— Здесь я, — тот час ответил голос, — по другому телефону разговариваю. Ждите.
В этот самый момент, он разговаривал с Кривым и давал ему нахлобучку. За что именно, история умалчивает, но после этого, Кривой бегал по городу, как ужаленный.
— Спайк, — снова заговорил голос, — можете радоваться: я только что создал для вас полторы тысячи рабочих мест. Но больше никаких требований в мой адрес не выдвигайте. И позаботьтесь о том, чтобы все предприятия через два, максимум, три дня, заработали на прежнюю мощность. Рабов я вывезу уже завтра. Отпускать я их не стану. Даже не заикайтесь. Я и так слишком многое вам уступил. И ещё: как только Ледовая дорога растает, жду вас с Мирлой к себе в гости. Мне интересно с вами познакомиться. А теперь дайте трубку Билу Твинклесу.
Спайк никак не ожидал, что произойдёт что-то подобное. Он рассчитывал выторговать хотя бы двести рабочих мест, а ему подарили полторы тысячи. С рассеянным видом, он протянул трубку управляющему и сказал:
— Вас, — но вдруг передумал и снова приложил её к голове, — чуть не забыл! На руднике Тривола есть раб, которого вы не должны никуда забирать.
— Что ещё? Что вы мудрите, Спайк?
— Ничего я не мудрю. Этот раб не обычный. Это диверсант, которого засылали к нам. Убивать я его не стал, а сослал в рабство на три года. В качестве наказания.
В трубке шумно вздохнули.
— Спайк! Вы мне голову совсем заморочили. У вас, что патронов нет?
— Убивать его нельзя, — твёрдо сказал Спайк, — я сейчас не смогу всё объяснить. Управляющий на комбинате знает о ком идёт речь. Раба надо оставить на месте. Через три года он будет свободен. Я готов держать там своих коперийцев, чтобы они охраняли. Готов даже провести ремонт казармы, где вы рабов содержали. У меня в городе нет тюрьмы. Куда я буду девать преступников, убийц и всяких насильников? Расстреливать их не буду: нельзя весь порядок выстраивать на одних расстрелах.
— Ну, так пускай остаётся, ваш диверсант! — с лёгким раздражением, согласился глава клана, — дайте мне Твинклеса.
С самыми нехорошими предчувствиями, Бил Твинклес взял аппарат и поднёс его к уху. Он выслушал своего начальника, пару раз моргнул, сказал хорошо и дал отбой.
— Что? — Спросил Спайк.
Бил Твинклес повернул к нему голову и с отрешённым видом, сказал:
— Приказано набрать ещё две смены. И выделили десять тысяч в неделю на расходы по моему усмотрению.
— Ну вот, — сказал Спайк, усаживаясь на стул, — иногда надо начальству объяснять какова истинная обстановка.
— Да? Это вас они послушали, а меня бы не стали. Они без вас, — он сложил руки крест на крест и взял себя за горло, — задохнутся.
И Спайк вдруг улыбнулся:
— Это верно, — он встал и направился к выходу, — пойду людей обрадую.
Едва он вышел, как люди снова сбились в плотный клубок и придвинулись
Спайк обвёл их глазами и поднял руку:
— Только не шумите и дослушайте меня до конца. Сюда, — он показал себе за спину, — возьмут ещё двести человек.
Толпа зашевелилась, загудела, заголосила и началась какая-то толкотня. Спайк видел что происходит. Задние старались продвинуться вперёд, чтобы попасть в число счастливчиков, которых примут на рудник. Испугавшись, что люди подавят друг друга, Спайк достал пистолет, поднял его над головой и выстрелил в воздух.
— Ти-и-ха!
Толпа угомонилась.
— Я ж просил дослушать до конца. А я ещё не всё сказал. На рудник возьмут только мужчин, так что женщины, можете не толкаться.
— А что ж мне делать? — Выкрикнула женщина из первых рядов, — У меня дома ребёнок, мужу ногу прострелили. Другие, вон, сюда пришли, а он и подняться не может. Денег сто долларов осталось, а до весны ещё далеко.
— Тихо! — Снова крикнул Спайк, — я только что разговаривал с промышленниками, которые содержат эти предприятия. С завтрашнего дня, они начинают набор рабочих. Всего полторы тысячи человек. Средняя зарплата — сто долларов в неделю.
Послышались крики и поднялся шум.
— А куда, куда идти?
— Где берут?
— Куда обращаться?
Спайк снова поднял пистолет и выстрелил. Вновь стало тихо и люди уставились на него.
— Думаю, — сказал Спайк, — вам лучше обратиться к Кривому. Он присматривает за этими предприятиями наверняка будет в курсе, где именно будет осуществляться набор. И хочу вас заверить: городские власти и впредь будут заниматься вопросами связанными с трудоустройством горожан. Это не значит, что мы каждого возьмём за руку и отведём на работу, но будем искать возможности, открывать здесь новые предприятия. В скором времени начнётся строительство моста. Возможно, через месяц, максимум, через два, начнётся набор рабочих на это строительство. Так что, если кто-то на работу сейчас не попадёт — пускай не отчаивается. А сейчас, не толкаясь, по одному, заходите в контору оформляться на работу.
Куда там, не толкаясь! Спайку пришлось ещё несколько раз стрелять в воздух, да однажды коп выпустил автоматную очередь поверх голов. До вечера, ему пришлось стоять у дверей, успокаивать и уговаривать людей. И всё это время, женщина, рассказавшая о раненом муже, стояла неподалёку и смотрела, как другие мужики силятся пролезть к дверям.
— Женщина! — Крикнул ей Спайк. — Завтра утром приходи ко мне в Мыс-Таур. Я охрану предупрежу. Поможем тебе как-нибудь. А сейчас иди домой! Чего здесь стоять?
Она сказала «спасибо» и пошла за ворота. По пути несколько раз оглянулась, но Спайк на неё уже не смотрел.
Это не значит, что он забыл о ней. На въезде в Мыс-Таур, возле блокпоста остановился.
— Мужики, — приоткрыв дверцу, сказал он охранникам, — завтра утром сюда женщина должна прийти. Скажет, что до меня. Вы передайте по смене, чтобы ко мне отправили.
— Передам, — улыбаясь, пообещал начальник караула и наклонился к Спайку, — а чего это наш шеф бегает?
Спайк не понял: