Белый вождь
Шрифт:
Труба заиграла сбор в поход. Пойдет с ними или не пойдет Вискарра? Этот вопрос мучил охотника, не выходил у него из головы, пока он неподвижно сидел в седле, с нетерпением и тревогой устремив свой взгляд на решетку террасы.
Наконец показалась напыщенная фигура коменданта, который с важностью высокого благодетеля, делающего огромное одолжение, вышел сообщить жалкому просителю приятную новость. Луч радости блеснул на лице Карлоса. Это было не от удовольствия из-за получения известия о дозволенной экспедиции, как подумал Вискарра, – охотника обрадовало, что полковник, похоже, один оставался на террасе.
– Как милостивы ваше превосходительство,
– Не стоит благодарности. Вы ничем мне не обязаны: офицер его католического величества, исполняя свой прямой долг, в благодарности не нуждается.
И Вискарра, преисполненный достоинства, важно и гордо помахал рукой, что означало окончание беседы, и собирался удалиться.
– Так вы позволите мне быть проводником вашего превосходительства? – спросил Карлос, задержав своим вопросом полковника.
– Нет, сам я не пойду в этот поход, я вверяю руководство отрядом моему лучшему офицеру, капитану Робладо, он собирается в эту минуту; вы можете подождать его.
С этими словами Вискарра быстро отошел от решетки и продолжил свою прогулку по террасе. Не находя удовольствия в разговоре с охотником на бизонов, он поспешил от него поскорее уйти.
Карлос только и хотел узнать и услышать эту новость и понял, что нельзя терять ни минуты. В одно мгновение он решил приступить к действию. До сих пор он оставался на лошади, и никто не видел его карабина, ложе которого упиралось в стремя, а дуло было прижато у него к плечу. Высокие кожаные сапоги (armas de agua) и серапе, закутывавший его плечи, скрывали это смертоносное оружие. Под полой того же серапе, никем не замеченный, скрывался острый охотничий нож, висевший у левого бедра. Другого оружия у Карлоса не было.
Охотник на бизонов не оставался в бездействии во время краткого совещания коменданта с Робладо, хотя старался выглядеть беззаботным. Он успел тщательно осмотреть все вокруг и убедился, что из главных ворот (saguan) каменная лестница ведет наверх, на террасу. Эта лестница предназначалась для солдат, которым по долгу службы следовало подниматься наверх. Однако Карлос знал, что существовала и другая лестница, офицерская, и хоть никогда раньше не бывал в крепости, правильно решил, что другая лестница должна находиться на противоположной стороне здания. Он также заметил, что в воротах стоит только один часовой и что каменная скамейка в глубине ворот, на которой обычно отдыхали караульные, сейчас свободна. Дисциплина в крепости была далеко не строгой, а Вискарра, сам подтянутый и франтоватый, слишком занятый собственными удовольствиями, не беспокоился о том, чтобы поставить ее на должную высоту.
Все это наблюдательный Карлос заметил еще раньше, чем Вискарра второй раз подошел уведомить его о своем решении направить отряд против индейцев. Как только полковник скрылся из виду, охотник не стал медлить ни секунды. Неожиданно тихо сойдя с седла, он оставил лошадь на месте, даже не позаботившись привязать ее, а только замотав поводья за луку седла, зная, что мустанг отлично обучен и терпеливо будет дожидаться своего хозяина.
Прижав как можно плотнее к ноге ложу карабина под серапе, хотя теперь плотно прижатый к ноге приклад уже был виден, Карлос подошел к воротам. Тут им овладело легкое сомнение: пропустит ли его часовой, или нет? Если нет, смерть часового неизбежна!
Все это было решено в одно мгновение,
К счастью для Карлоса и для часового, столкновения не произошло. На часах стоял какой-то беззаботный олух, неуклюжий ленивый малый, который слышал предыдущий разговор, и в действиях Карлоса не увидел ничего подозрительного. Он, впрочем, попытался было не пустить охотника, но тот быстро проговорил:
– Не посмей задержать меня, комендант только что потребовал, чтобы я поднялся к нему.
Хотя этот ответ не вполне удовлетворил часового, однако он пропустил Карлоса.
Отыскав лестницу, Карлос взбежал на ступеньки с легкостью кошки. Его мокасины производили так мало шума, что, когда он взбежал на террасу, Вискарра не заметил, что больше здесь не один. Деспот, грабитель, похититель, погубивший любимую сестру охотника, находился в шести шагах от ее брата, который пришел отомстить за честь и невинность девушки, в шести шагах от смертоносного дула карабина и ничего еще не знал о том, что ему грозит. Полковник, отвернувшись, смотрел в другую сторону и не видел нависшей над ним опасности.
Не более чем на секунду остановив взгляд на коменданте, Карлос внимательно осмотрел стены крепости: ему надо было убедиться в том, что поблизости никого нет. Двое часовых, занимавшие посты на башнях, стояли таким образом, что не могли видеть террасы, – и больше нигде никого! Карлос получил возможность действовать без помех.
Он мог выстрелить в спину полковника, но эта мысль, придя ему в голову, только мелькнула на мгновение. Он не собирался убивать Вискарру подобным образом: осторожность и благоразумие подсказывали ему употребить нож – оружие молчаливое, удар которого не привлечет ничьего внимания и скорее даст возможность убежать, когда все будет завершено.
Карлос слегка опустил на землю ложу карабина, дуло которого прислонил к решетке. Легкий стук железа о камень заставил полковника резко обернуться – он вздрогнул, увидев ненавистного охотника. В первый момент он вспыхнул гневом, который, однако же, быстро перешел в страх, когда он заметил мгновенную и невероятную перемену в лице охотника на бизонов.
– Кто вам позволил входить сюда? Как вы смели?..
– Тише, полковник, тише! Я не глухой. А вас могут услышать!
Эти слова, произнесенные тихим, решительным и одновременно грозным голосом, парализовали гнусного похитителя. Он понял, что человек, стоявший у него перед глазами, руководствовался только отчаянием и не отступится от исполнения своего намерения. Лицо Карлоса ясно говорило ему: «Смерть при малейшем сопротивлении!» В этом еще больше убеждал вид блестящего ножа, который охотник уверенно держал твердой рукой.
Вискарра посинел от ужаса. Теперь он понял, что просьба о помощи была только предлогом, чтобы приблизиться к нему, добраться до него, Вискарры. Значит, следы его обнаружены, преступление известно, виновник установлен, и брат явился отомстить или потребовать удовлетворения. Все ужасы ночного сновидения представились полковнику, перемешавшись со страшной действительностью, вставшей перед его глазами.
Он не знал, что сказать, да и едва ли был в состоянии произнести хоть слово, и только обводил все вокруг блуждавшим взглядом в надежде встретить какую-нибудь помощь со стороны. Он был отделен от своих, окружен серыми стенами и находился лицом к лицу с грозным противником. Он хотел позвать на помощь, окликнуть кого-нибудь, но чувствовал, что это был бы последний крик в его жизни.