Белый зной (Брат мой, Каин)
Шрифт:
Она больше не была Хойл, но не сомневалась ни минуты, что тот, кто дал пастору неверную информацию, сделал это намеренно.
Проповедь оказалась какой-то ученической, словно взятой из учебника для семинаристов, да и сам розовощекий пастор казался слишком молодым даже для того, чтобы голосовать. Его комментарии были обращены ко всем людям, он почти не упоминал о самом Дэнни. Не прозвучало ничего личного, ничего запоминающегося. И Сэйри почувствовала себя еще хуже, ведь даже она, родная сестра усопшего, не захотела поговорить с ним по телефону.
Когда служба
Они двигались медленно, и у Сэйри было время хорошенько рассмотреть Криса. Он оставался все таким же стройным и красивым. В его внешности сохранилась некоторая слащавость, свойственная кинозвездам тридцатых годов. Исчезли только тоненькие усики. Волосы были по-прежнему черными, словно вороново крыло. Но теперь Крис стриг их короче, чем раньше. Спереди волосы были намазаны гелем и стояли дыбом. Несколько странный вид для мужчины за тридцать, но Крису это шло. Его темные глаза всегда действовали на людей гипнотически, его взгляд притягивал и не отпускал собеседника.
Хафф Хойл шел за гробом. Даже печальные обстоятельства не заставили его забыть о свойственном ему надменном виде. Он распрямил плечи, высоко нес голову. Его ноги ступали твердо, словно он был завоевателем, обладающим исключительным правом попирать землю.
Губы отца сложились в твердую тонкую решительную линию, которую так хорошо помнила Сэйри. Глаза казались сверкающими черными булавочными головками, напоминая глаза плюшевых игрушек. Они были ясными и сухими. Хафф не оплакивал Дэнни. С тех пор, как Сэйри виделась с отцом в последний раз, его волосы из темных с проседью превратились в совершенно белые, и он, как всегда, стриг их по-военному коротко. Он немного прибавил в весе, появился небольшой живот, но выглядел крепким.
К счастью, ни Крис, ни Хафф ее не заметили.
Чтобы не толкаться в толпе и избежать встреч со знакомыми, Сэйри вышла через боковую дверь. Ее машина двигалась последней в процессии, направившейся к кладбищу. Она припарковалась как можно дальше от тента, натянутого над свежевырытой могилой.
Мрачными группами или по одному люди поднимались по небольшому холму к тому месту, где должен был навеки упокоиться Дэнни. Большинство надели лучшие воскресные наряды, хотя под мышками проступили полукружья пота, а из-под ободка шляп тек пот. Ноги жарились в слишком закрытых для такой погоды ботинках.
Многих из них Сэйри знала и помнила по фамилии. Эти жители Дестини никуда не уезжали из города. Некоторые владели небольшим бизнесом, но большинство работали на Хойла в том или ином качестве.
Она заметила нескольких директоров школ. Ее мать всегда хотела, чтобы дети получили лучшее образование в самых элитарных школах Юга, но Хафф остался непреклонным. Он считал, что они должны стать настоящими бойцами и расти под его присмотром.
На любые доводы он отвечал одинаково: «Частная школа – это не то место, где узнаешь о жизни все и научишься
Сэйри осталась в машине с включенным мотором. Панихида оказалась совсем короткой. Как только она закончилась, люди тут же поспешили к своим машинам, изо всех сил скрывая свою торопливость.
Хафф и Крис последними ушли из-под тента, пожав на прощание руку священнику. Сэйри видела, как они прошли к лимузину, предоставленному похоронным бюро Уэйра. Удивительно, но старый мистер Уэйр все еще сам водил лимузин, хотя ему давно пора уже было отправиться на покой.
Он открыл дверцу для Криса и Хаффа и держался в стороне, пока они разговаривали с обладателем белокурой копны волос. Когда разговор закончился, они уселись в машину, мужчина помахал им на прощание, Уэйр сел за руль, и лимузин покатил прочь. Сэйри была рада тому, что они уехали.
Она выждала еще десять минут, пока не разошлись последние, из пришедших на похороны. Только тогда она заглушила мотор и вышла из машины.
– Ваша семья попросила меня проводить вас в дом на поминки.
Изумленная Сэйри обернулась слишком быстро, и от каблуков ее туфель во все стороны полетел гравий.
Блондин стоял, прислонясь к заднему крылу ее машины. Он снял пиджак и повесил его на руку. Галстук был распущен, верхняя пуговица рубашки расстегнута, рукава закатаны до локтя, на носу сидели солнечные очки.
– Я Бек Мерчент.
– Я догадалась.
Сэйри видела его фамилию только на бумаге и гадала, произносит он ее на французский или на английский манер. Бек выбрал английское произношение. Это был стандартный американский вариант, да и выглядел он настоящим американцем, от пепельно-белокурых волос и сияющей белозубой улыбки до костюма от Ральфа Лорена.
Не обращая внимания на неприветливость Сэйри, он продолжал:
– Рад с вами познакомиться, мисс Хойл.
– Линч.
– Я запомню. – Он говорил вежливо, но улыбка была насмешливой.
– Разве в ваши обязанности входит эскорт гостей? Мне казалось, вы их адвокат, – не удержалась от сарказма Сэйри.
– Адвокат, посыльный…
– Прихвостень.
Бек прижал ладонь к сердцу и улыбнулся еще шире.
– Вы слишком высоко меня цените.
– Не уверена. – Сэйри с силой захлопнула дверцу машины. – Вы передали их приглашение. Скажите своим хозяевам, что я от него отказалась. А теперь я хотела бы немного побыть одна, чтобы попрощаться с Дэнни. – Она развернулась и пошла вверх по холму.
– Не торопитесь. Я вас подожду. Сэйри снова повернулась к Беку.
– Я не пойду на эти проклятые поминки. Как только я попрощаюсь с братом, я сразу же вернусь в Новый Орлеан и первым же самолетом улечу в Сан-Франциско.
– Вы можете уехать. Но можете поступить достойно и посетить поминки по вашему брату. А вечером самолет «Хойл Энтерпрайсиз» мигом доставит вас в Сан-Франциско, и вы избежите суеты и толкотни коммерческого рейса.
– Я могу нанять собственный самолет.
– Это еще лучше.