Бендеры. 1992 год: сорок трагических дней
Шрифт:
Утром в пятницу Мирча Снегур вылетел в Москву, чтобы встретиться с Борисом Ельциным для обсуждения приднестровской проблемы. В тот же день председатель Парламента Молдовы Александру Мошану встретится в Минске со Станиславом Шушкевичем. А миссия ООН все-таки добралась до Приднестровья. Ей предстоят диалоги с лидерами ПМР, руководством 14-й армии, поездки в Бендеры и города Левобережья.
Кишинев
«Известия»,
4 июля 1992 г.
А.
Что в Приднестровье? Межнациональный конфликт? Гражданская война? Или начало третьей мировой?
На войне в Приднестровье нам хотелось поверить в Бога. Прости, Всевышний, но мы ждали от тебя не милости, а кары...
Если человек убивает человека ножом в подворотне, его судит людской суд и называет преступником. Когда умирают сот-
214
ни и тысячи людей, то это война или революция, на которых есть только «наши» и «чужие». За неделю в Бендерах мы видели столько трупов - в морге и просто на улицах, - что хватит на кошмарные сны до конца жизни. И виновных - нет?
– Что это за правители, - спрашивал нас офицер российской армии в Бендерской крепости, - которые допускают кровопролитие на своей земле? Как можно было вводить вооруженные формирования в мирный город и убивать женщин и детей?
14-я армия России в войну не вступала. Но 19 июня захватила в плен 16 молдавских солдат. Проезжая мимо расположения ракетной бригады, те, возможно, со страха открыли огонь. У офицеров, чьи семьи живут в городе, не выдержали нервы. Без выстрелов, с криками «ура» и «такая-то мать» профессионалы войны вынудили сдать оружие вчерашних виноградарей. Селяне плакали и рассказывали о том, что jn-poM 19-го повестками военкоматов их вызвали на сборные пункты, а уже вечером бросили в бой.
У официального Кишинева своя версия: конфликт спровоцировали гвардейцы ПМР, приехавшие 19 июня днем в типографию, что рядом с горотделом полиции, за газетами. По информпрограмме «Месаджер» показывали выступление захваченного полицией гвардейца. Тот клял власти Приднестровья и утверждал, что июньское кровопролитие на их совести. Вот только непонятно, отчего не «тираспольские провокаторы» двинули танки и гвардию на Новые Анены и Кишинев, а миротворцы из Кишинева вечером 19-го бросили на Бендеры несколько десятков БТРов и танки сразу на нескольких направлениях?
Впрочем, об истоках конфликта вскоре забыли обе стороны. В Кишиневе стали говорить о «неприкрытой агрессии 14-й армии России, а в Тирасполе - считать мертвых. Мы приехали в Приднестровье 22-го и уехали 28 июня. О первой дате говорить не стоит, все знают и помнят. А 28 июня, 78 лет назад, в Сараево был убит эрцгерцог Фердинанд. Вскоре началась I мировая война, и какое дело до ее повода было тем, кто своими костями устилал Европу от Луары до Буга?
Воевать в Приднестровье не хочет никто. По обе стороны фронта нам чаще всего говорили слово «мир». Но и те, и другие -стреляют, ходят в атаки, убивают. А во время коротких пере-
215
дышек чистят оружие и ругают политиков. Всех - и
Убийца-уголовник до суда платит деньги адвокату за науку лжи. Политикам - легче. За них лгут президентские аппараты и газеты. Уличенному преступнику набавляют тюремный срок. Государственные мужи принимают законы о защите собственной чести и летают в нью-йорки и стамбулы, где на конференциях по урегулированию конфликтов не принято говорить в лицо «убийца».
Да, убивают и умирают другие. Такие, как Валерка. Ему -15, сирота. Он - «сын полка», вернее, территориально-спасательного отряда в Бендерах. На войне - с октября прошлого года. Оружие ему не дают, взрослым не хватает. Но в боях бывал. В одном подобрал автомат убитого.
– На меня два опоновца бежали. Здоровенные. Я их одной очередью уложил. В упор.
– Не жалко?
– Не я, так они бы меня. Но у меня реакция быстрая, как у Шварценеггера. Я после войны пойду учиться на шофера.
– Валера, а скоро закончится война?
– Нет, не скоро. Гражданские войны долго идут.
Бендерский «Шварценеггер» не вышел ростом - «метр с
кепкой». Трофейный 25 килограммовый бронежилет румынского образца ему по колени. На войне не в ходу дипломатический этикет, и Валерка, в отличие от политиков, называет вещи своими именами: идет гражданская война.
Возможно, убитые им опоновцы жили на соседней улице, ведь есть в Бендерах и те, кто поддерживает власти Кишинева. Может быть, они были молдаванами, может, украинцами или русскими. Здесь раньше никто не обращал внимания на национальность, вместе работали, пили доброе вино, а молодежь выбирала любимых не по анкетам - по сердцу. У Валерки в родне есть украинцы, молдаване, болгары, русские. Единственный близкий человек, брат, тяжело ранен, лежит в реанимации. Валерка обещает отомстить.
– Кому?
– Румынам.
«Румынами» в Бендерах и на левом берегу Днестра зовут тех, кто «за власти Кишинева». Гвардеец ПМР, молдаванин, говорил нам, что борется за сохранение молдавского народа.
216
– Понимаете, они хотят загнать нас в Румынию и заставить забыть, что есть такая нация - молдаване. Мои дед и бабка помнят румынскую оккупацию в Великую Отечественную войну. Обращались с молдаванами «братья» из-за Прута, как со скотом. Я не хочу, чтобы моих детей называли «бессарабским быдлом». Я в Бендерах, чтобы они не вошли в мой Тирасполь.
Объединение Молдовы с Румынией охотно обсуждается на митингах в Кишиневе, но почему-то, убедились, совсем не популярно в окопах полиции и волонтеров.
Офицер полиции Молдовы тщательно и придирчиво проверял наши документы. Также долго ругал радио Приднестровья: «Все неправда». А потом мы вместе сели в тенечке, закурили. У офицера - жена и двое детей. Он ловил жуликов и разнимал пьяные драки. Теперь - воюет.
– Это не моя война, - сказал он.
– И не моего народа. Молдаване любят землю и песни и не любят стрелять. Сегодня идет война между Россией и Румынией. Но руками молдаван. Когда воюют мирные люди, получается кровавая бойня.