Бенефис чертовой бабушки
Шрифт:
– Правильно, – одобрила я его ответ. У потомка рода Пилипенковых свои интересы. Тот узелок… из колодца. Он принадлежал вам?
– Сейчас поймете… Пожалуй, я все-таки присяду. Юля, я прошу тебя отнестись с пониманием к Дане. Его вины в этой старой трагической истории нет.
Георгий Данилович вел рассказ свободно и как-то очень обыденно. Вначале выяснилось, что никакого отношения к фамилии Пилипенковых или Пилипенко они не имели. Его отец – Данила Васильевич – всей правды не рассказал, но и полуправда была такова, что выводы напрашивались сами. Маленького Данилку и Василька спасла от неминуемой гибели Иванка, сестра их родного отца, который был местным полицаем, заработавшим у немцев характеристику самого ярого врага Советской власти. Так ли это, нет – понять сложно. Иванка, например, была
До самого конца войны Иванка с племянниками, гонимая постоянным страхом разоблачения, пристраивалась то в одном освобожденном от фашистов месте, то в другом. Пока не познакомилась с Василием Игнатьевичем, таким же бездомным, как и сама. Правды о себе он не рассказывал, она тоже, оба ее боялись. Вполне хватало своей боли. Иванка просто успокаивала себя тем, что Василий – бывший дезертир.
Василий Игнатьевич был старше Иванки на двенадцать лет и сразу взял ее с детьми под опеку. Устроились они в одной из полусгоревших деревень. Василий Игнатьевич каким-то чудом выхлопотал документы, теперь все четверо на законных основаниях стали семьей Пилипенко. Но боязнь разоблачения заставляла бежать как можно дальше от прошлого. Так они очутились в российской глубинке. Кулябки как место постоянного жительства устраивало во всех отношениях.
Маленький Данилка хорошо запомнил жуткие события последнего счастливого дня в Кулябках. Вся семья сидела за обеденным столом. Не постучавшись, в дверь вошел незнакомый бородатый мужчина и приветливо поздоровался. Ответили вразнобой. Василий Игнатьевич, которого ребята давно уже называли отцом, сразу встал и пошел навстречу гостю. Разговор между мужчинами проходил в сенях. Было слышно, как Василий Игнатьевич уговаривал гостя не кипятиться и не шуметь. Он отдаст все, что надежно спрятано в колодце, в седьмом венце, но взамен тот должен оставить их в покое. Вернулся он сам не свой и все что-то пытался сказать им глазами и непослушными губами. Кажется, показывал на окна.
– Сейчас ваш тата спустится в подпол – обещал старого дружка огурчиками угостить, – нехорошо улыбаясь, пояснил незнакомец, следовавший позади Василия Игнатьевича, прямо впритык к его спине.
– Да-да, вы, ребятки, пока идите во двор, погуляйте, – не своим голосом предложил отец.
– Сидеть! – тихо сказал гость, но так, что поднявшиеся было Иванка и дети послушно уселись.
Дальнейшее произошло слишком быстро, а потому в него не верилось. Отец едва успел открыть крышку подпола, как получил от незнакомца удар ножом в спину, коротко вскрикнул и полетел вниз. Гость приказал всем немедленно отправляться к колодцу. Шли под его конвоем на ватных ногах. По дороге прихватили лестницу. Васил, старший из братьев, по приказу незнакомца пристроил ее в колодец. Убийца заставил его лезть вниз, и тут Иванка потеряла сознание. Данилке велено было сесть на колени рядом с Иванкой.
Спустившись по лестнице и отсчитав вслух указанное количество венцов колодца, Василек никак не мог нащупать нишу в бревне. Приходилось опускаться в ледяную воду с головой. Убийца зло выругался, велел мальчишке вылезти и принялся переставлять лестницу.
Иванка уже пришла в себя, и троица действовала слаженно. Кувыркнулся чужак вниз мгновенно, беспомощно дрыгнув ногами и громко выругавшись. В мгновение ока была вытянута лестница,
Вернувшийся страх снова заставил бежать. Лето провели в лесу, в сторожке у старой полуразрушенной церкви, на которую случайно набрели. Несколько раз по ночам наведывались в свой дом за припасами.
Дальнейшее Георгий Данилович рассказывать отказался. Слишком долгая повесть – длиною в три человеческие жизни. Сказал только, что Иванка, как и прах брата Даниила Васильевича – Василька, похоронены у заброшенной церкви. Отец, пока был здоров, частенько туда наведывался и подолгу жил в этой сторожке, иногда выбираясь к деревне. Просто посмотреть на свой бывший дом. Именно по его просьбе Георгий Данилович приехал сюда, чтобы окончательно убедиться в том, что прошлое зло прочно похоронено в колодце. Судьба на старости лет преподнесла Даниле Васильевичу редчайший сюрприз: участок приобрели родители девушки, которую безоглядно любит его внук, носящий фамилию Пилипенков.
– Не пытайтесь искать узелок – это проклятые ценности, – бесстрастно говорил Газонокосильщик. – Да и бесполезное занятие. Узелок давно сгнил. В ту ночь я сбросил его содержимое на дно колодца. Пусть оно покоится рядом с теми, кому золотой блеск показался дороже жизни. Чужой и своей.
– Аминь! – на полном серьезе вырвалось у Наташки. – Только что нам делать с Анной Петровной?
– А пусть пишет явку с повинной, – предложил Димка. – Она же не собиралась убивать Ксению.
– Ну да, – усмехнулась Юлька. – И Даньку тоже. Только как объяснять причину, по которой невиновная нянюшка убила Ксению, когда эта причина ведет в проклятый колодец? А его раскапывать не рекомендуется! В нем жуткие призраки прошлого.
Эпилог
Так уж получилось, что эта история началась «за здравие» (с бенефиса «чертовой бабушки»), а кончилась… Кончилась печально. Впрочем, жизнь продолжается и чересполосица в ней – явление закономерное.
Анна Петровна, не выдержав свалившихся на нее испытаний, скончалась для общества. Несостоявшаяся наследница свихнулась в день отъезда из Кулябок. Ее «явка с повинной» до сих пор веселит оперативников. Следователь веселиться устал. На протяжении длительного времени она просила поместить ее в многонаселенную тюремную камеру, чтобы скрыться от покойницы Гордеевой Ксении Львовны, заставляющей ее каждую ночь хлебать настой навоза, полученный в наследство от отца. По доброте душевной решила разделить «бальзам» с сокамерницами. Следствие кое-как установило малую толику истины, а именно причастность психически больной Анны Петровны к убийству Гордеевой. Отбыв срок принудительного лечения, женщина живет в специнтернате для пожилых лиц, страдающих психическими болезнями.
Брусиловы продали дачу одному из местных кулябских (или кулябинских?) жителей, и он организовал на территории участка маленький деревообрабатывающий заводик. Брусиловы оформляют сделку купли-продажи шестисоточного участка сравнительно недалеко от нас. Юрик с Мариной вынашивают идею переселиться туда на постоянное место жительства – подальше от молодежи. В отличие от них, Данькины родители души не чают в сладкой парочке. Юлька с Данькой в третий раз решили узаконить свои отношения. Все недосуг. Не последнюю роль сыграл преждевременный свадебный подарок Антона – спальный гарнитур. Не возвращать же его назад.
Брусилов-старший покончил с одиночеством. Теперь рядом с ним постоянно проживает одну из своих девяти жизней Басурман. Не известно, какую по счету. Время от времени Юлька привозит коту маленькие бутылочки с эликсиром молодости. Со следующего месяца миссия курьера не без Наташкиного вмешательства перейдет женщине, совершенно не похожей на Маринку внешне, но с голосом и манерами Маринки.
Да! Чуть не забыла. Нам так и не довелось увидеть заброшенную в лесу церковь. Данька заявил, что не знает, где она находится, а Данькин отец наотрез отказался устраивать туда экскурсию. Отделался загадочными словами: «Попробуйте отыскать сами. Церковь не всем показывается». Вот теперь подумываем с Наташкой, как бы снова наведаться в тот лес. Правда, говорят, в нем появились волки.