Бентли для королевы
Шрифт:
Это Наташа разбудила своей любовью этот талант. Она вливала в него свое творчество, пробуждая в ответ музыку.
Как только Наташа сходила к гинекологу и беременность подтвердилась, она написала Эстер. В ответном письме излагался четкий план, что делать.
«Во-первых, исчезни. Ты писала про немца. Докрути его, чтобы увез тебя в Германию. Во-вторых, с Павлом больше не встречайся, а то «Скрипач» потребует сделать аборт.
Парень молодой, ребенок будет здоровый. Нам с тобой нужен наследник».
Когда
Что случилось, милая?
Наташа рассказала. Прочитав письмо, она вопросительно посмотрела на Надежду.
– Так и надо сделать. Только меня ты ведь не бросишь?
– заволновалась женщина.
– Я его люблю, всхлипнула в ответ Наташа. — А тебя никогда не оставлю, ты же моя единственная родная душа. Ой! И Эстер, конечно, тоже!
Павел звонил ей раз тридцать - она не отвечала. Потом позвонил «Скрипач».
– Я болею, сухо сказала девушка.
– Ты и так месяц провела с Павлом! Что мне отвечать клиентам?
– Скажи всем, что я умерла, усмехнулась Наташа и повесила трубку.
Гельберта, так звали ее немца, не было в России пять недель. Звонить в Германию сама Наташа не решалась. Наконец раздался звонок.
– Жду на нашем месте в девять вечера.
Ни здравствуй, ни как дела...
«Да...
– - подумала Наташа. – Что же мне придумать, пока не видно живота?»
Она подъехала на «Волге», которую недавно купила. Не «бентли», конечно, но тоже престижно. Поднялась на лифте на седьмой этаж и постучала в апартаменты, которые снимал Гельберт.
– Здравствуй, дорогой!
– Здравствуй! Проходи. Нам нужно серьезно поговорить, начал он. Мой компаньон узнал про тебя и сказал, что скоро мне запретят въезд в Россию, если мы не узаконим наши отношения. Я вдовец. Дети выросли. Короче, я делаю тебе предложение.
Наташа от неожиданности потеряла дар речи. Это было похоже на сон.
– Так ты согласна?
Как все немцы, он любил точность и ясность во всем и сразу.
– Да, но...
– Никаких но. За три дня оформим документы, и я увезу тебя в цивилизованную страну. Теперь ты будешь только моя.
Наташа промолчала про беременность, ее мучил только один вопрос: как она оставит Надежду?
«Ладно, подумала девушка. Скажу, что пока она будет передавать Эстер посылки и деньги».
Взволнованная, Наташа вернулась домой, повернула ключ в замке и замерла. В дверях она столкнулась с Павлом...
– Ты как здесь...
– она не закончила фразу.
– Мне брат сказал твой адрес. Ты же к телефону не подходишь.
– Павел, я проститутка! Да! Не смотри на меня так. Сейчас
– Выйди замуж за меня! Умоляю! Я тебя люблю!
– А я тебя нет, - собрав все свое мужество, соврала Наташа.
– Я просто работала за деньги, которые мне заплатил «Скрипач», то есть твой брат.
– За деньги? Ты так искусно врала целый месяц?
– Да. Наверное...
Павел не дал ей закончить. Ответом стала его звонкая пощечина, и он ушел, громко хлопнув дверью.
– Деточка, что это было?
– спросила Надежда у рыдающей Наташи.
– Это любовь, - с горечью ответила она.
– А теперь о деле. Я уезжаю в Германию. Выхожу замуж за Гельберта. Я тебе о нем говорила, помнишь? Ты пока остаешься здесь. Так надо. Мы не можем оставить Эстер. Поговорим завтра, - с этими словами Наташа ушла в свою комнату.
Глава 11
Через три нескончаемых дня она оказалась во Франкфурте, в капиталистическом мире. Гельберт был богатый пятидесятидвухлетний вдовец, свято чтивший все традиции своих предков. В кирху он ходил каждое воскресенье. Его два взрослых сына приходили на воскресный обед. Дети были не похожи на высокого, статного отца. Старший сын, который со своей молодой женой тоже жил под Франкфуртом, оказался невысоким, с пивным брюшком и весьма добродушным с виду. Младший был очень маленького роста, прыщавый, сутулый, одно плечо выше другого, длинные руки... Кривые зубы, почему-то не выровненные в детстве, делали его почти уродом.
Он сразу вызвал у Наташи отвращение, но она была хорошая актриса. Первый воскресный обед прошел в молчании, вернее слышались только реплики:
– Вкусно.
– Опять дождь.
– Передай мне хлеб, пожалуйста.
По просьбе Гельберта все, кроме прислуги, говорили по-английски. Наташа рьяно взялась за изучение немецкого. Языки ей давались легко, и вскоре она на бытовом уровне говорила по-немецки практически без ошибок. Она обдумывала, говорить или нет Гельберту, что это не его ребенок, но все разрешилось само собой.
Как-то утром муж спросил:
– Дорогая, ты что-то вялая и бледная. Может быть, сходишь к семейному доктору? Хочешь, я приглашу его сюда?
К вечеру пришел сухой старичок, семейный доктор.
– Можно я обследую вас в вашей спальне, фрау?
– Да. Конечно!
После осмотра врач вынес свой вердикт:
– Вы беременны. Вам надо сходить к гинекологу.
– Я так и сделаю, -ответила Наташа.
В дверях стоял Гельберт.
– Я догадывался! Поздравляю, - он бросился к жене и галантно поцеловал ей обе руки.