Беовульф (Сборник)
Шрифт:
Взяв книгу под мышку Алексей Григорьевич направился было обратно, к первой зале библиотеки – Джералд в точности описал, что именно и в какой части рукописи необходимо выискать. Пять или шесть листов, заголовок на вульгате, два рисунка…
В отдалении скрипнули двустворчатые двери, послышались шаги. Барков при первых же звуках насторожился – в голове молоточком застучало врожденное чувство опасности. Дар вновь пробудился. Но отчего? Что может угрожать скромному посетителю императорской библиотеки в Екатерининском дворце?
Отзвук шагов
Почему перед глазами мелькают голубовато-ледяные вспышки? Такие, словно перед тобой один из «казусных» предметов, наподобие индийской алебастровой статуэтки, которую на дух не выносит Прохор? «Волшебство»? Откуда оно появилось? Или его несут в себе те люди, которые уже браво промаршировали через первые три залы библиотеки и сейчас войдут в обширную комнату с синими шторами и отделкой?
Они вошли, построившись треугольником. Два поручика Кирасирского полка, один ротмистр. Движения неестественные, кукольные или, скорее, принадлежащие машинам, но никак не людям. Может быть, на Марсовом поле такого никто бы и не заметил, но только не здесь – это была пародия на военную выправку, карикатура, особенно хорошо заметная отставному гвардейцу.
Барков, неожиданно для себя вздрогнув, понял, что в зале стало прохладнее и появился запах грозы, как после близкого разряда молнии. Вот оно что!.. Но чем ответить? И как поступить? Чертовщина!
– Господа?! – громко сказал Барков. – Что вам угодно?
Боже мой, глаза у всех троих пустые-пустые, ничего не выражающие, стеклянные. Мертвые. Даже законченные кокаинисты и курильщики опиума так не выглядят, а таковых граф видывал множество, и в Китае и в самом Петербурге, куда давно проникла пагубная страсть…
– Поручик? – еще более твердым голосом, подбадривая сам себя, вопросил Алексей Григорьевич, обращаясь к предводителю необычнейшей троицы, стоявшему на острие клина. – Вы меня слышите? Извольте отвечать! Что вам… Чер-р-рт!
Означенный поручик молниеносным движением извлек из ножен саблю и нанес прямой разящий удар – миг промедления, и графу раскроили бы череп.
Спасли инстинкт и идеальная реакция. Трость железного дерева в умелых руках завзятого фехтовальщика может оказаться страшным оружием: Барков выронил книгу, глухо стукнувшую о деревянные плитки пола, незаметный шаг назад и вправо, лезвие сабли отводится тростью вниз, острие вонзается в паркет. Отвлекающий финт, удар металлическим наконечником трости в кадык – сломать хрящи гортани, после такого выживают единицы. Прием боевой, а не дуэльный, но, как видно, благородным единоборством тут и не пахнет…
Не подействовало, хотя Алексей Григорьевич различил тихий хруст, выпад достиг цели. Безымянный поручик лишь пошатнулся. Захрипел, удержался на ногах. Второй ринулся в атаку.
Поединок на тростях –
Конечно, помогут. Если разберутся, что происходит, а ведь может случиться обратное – трое офицеров преследуют похожего на стивенсоновского пирата одноглазого господина в статском платье… Влип, как есть влип!
Но что им нужно? Отчего случилось это нежданное и весьма подозрительное нападение?
Что нужно? Бледный, будто чахоточный, ротмистр подхватил оброненную книгу, уставным образом развернулся на каблуке и шагом марионетки направился прочь.
Интересно!..
Размышлять времени не оставалось, следовало действовать. Второго супостата Барков обхитрил без лишних усилий, сделав вид, что пытается поднять оброненную поручиком саблю и одновременно нанеся удар тростью в промежность, а это больно и обидно. Впрочем, боли они почти не чувствуют – интересно, почему? Чудеса в решете. Скверные чудеса.
Опередить, непременно опередить! Поднять тревогу!
Рана в ногу и застрявшие в бедре шарики японской шрапнели причиняли Алексею Григорьевичу неудобства исключительно в жизни обыкновенной, от легкой хромоты и болей перед сменой погоды не могли избавить лучшие профессора Военно-медицинской, но когда на помощь призывался Дар, можно было посоперничать в резвости с лучшими спортсменами Петербурга, ездившими на недавние Олимпийские игры в Стокгольм, – мгновенная концентрация, теплый оранжевый огонек разгорается в полную силу, вперед! Только бы хватило запаса этого огня, «волшебство» имело свойство иссякать!..
Второго поручика с глазами мертвеца Барков сшиб с ног чудовищной силы ударом трости снизу под челюсть. У любого нормального человека сломались бы шейные позвонки, но тот встал почти сразу. Граф успел пулей промчаться к дальней зале с конторкой и каталогами, выскочить на широкую лестницу, отделанную искристым белым мрамором, узреть начальника караула (гренадер в чине капитана), сосредоточить на нем остатки своей «волшебной» силы и выкрикнуть:
– Ваше благородие! Я граф Барков! По поручению ее величества! Злодеи в библиотеке!
Внушение подействовало, капитана будто молотом в лоб ударило, часть «волны», посланной его сиятельством гвардейцу, досталась и его подчиненным, что к лучшему…
Дальнейшее происходило будто во сне, как на пленке синематографа, пущенной в два раза медленнее положенного.
Прямо и вниз – по лестнице выход в зимний сад. В центре украшенной порфировыми вазонами и греческими скульптурами площадки библиотечные створки, налево – гостиная мадам Вырубовой, справа дверь в камердинерскую. Пост в четыре человека, один офицер, трое нижних чинов.