Беовульф (Сборник)
Шрифт:
– Вы не видите, но курган пылает ярко-алым, – потрясенно сказала Евангелина по-французски. – Над ним огненная корона…
– Я вижу, – бросил граф. – Но сейчас опасно отнюдь не древнее колдовство… Учтите, в запале боя неприятель вырежет всех, кого застанет с оружием в руках. В такие минуты никто не думает, просыпаются древние звериные инстинкты. Гражданским я могу предложить единственный шанс на спасение: связать вас и представить нашими пленными. С большой долей вероятности вас пощадят, дальнейшая судьба зависит от вашего ума, фантазии и удачливости… Решайте.
–
– Банкир, погибший в бою? – индифферентно сказал Монброн, обреченно подъяв очи горе. – Об этом напишут в газетах, но маменька останется безутешной. А-а, каналья, в конце концов мой прадед был наполеоновским офицером! Чем я хуже?!
– Джентльмены из Техаса не отступают, – грустно улыбнулся доктор. – А настоящие германцы не бросают друзей в беде.
– Евангелина?
– Один маузер в умелых руках заменяет пять бестолковых пехотинцев с винтовками. Я никого не хотела обидеть, господа. Сейчас для меня нет Австро-Венгрии или России, я… Я видела, как сюда, в эту долину, пришел Аттила. По-настоящему видела. Перенос во времени или нечто иное, но… Я с вами.
– Прекрасно, – кивнул Барков. – Я не сомневался. Слушайте очень внимательно: пистолеты и револьверы есть оружие ближнего боя. Экономьте патроны, стреляйте с минимальной дистанции, только когда будете твердо уверены, что попадете. Не надо целиться в противника, отстоящего на пятнадцать-двадцать саженей! Поручик, есть дополнительные винтовки?
– Да, три…
– Отдайте одну лорду Вулси, он прекрасный охотник. А вы, Джералд, одолжите мне свой «смит-вессон».
Как и пятнадцать столетий тому, из золотисто-розовых, подсвеченных восходом полос тумана над Днестром начали выплывать фигуры всадников. Два десятка, еще два, и еще…
Шли уверенно, крупной рысью. Волной. Отблески зари сверкали на деталях упряжи, кокардах и эфесах сабель.
– Эскадрон и полуэскадрон, – оценил Барков. – Не меньше. Две с лишним сотни. А нас всего тридцать четыре. Эх, мне бы таланты Бонапарта или Фридриха Великого с Кутузовым… Поручик?
– Слушаю?
– Они пока не сообразили, что атаковать редан можно с трех сторон, с четвертой река. Будут бить в лоб, с северного и западного направлений. Подпустить как можно ближе, бить по офицерам прицельно. Залповый огонь – лошадям в грудь и шею. С наскока они нас не возьмут, обязательно перейдут в пехоту и начнут правильную осаду, а в этом случае мы долго не продержимся – вы воды сколько взяли?
– Как и обычно на ночь, четыре ведра. Осталось два с половиной. И сухари еще…
– Не ваша вина, кто б мог предполагать. Смотрите внимательно, к палаткам австрийцы отправили всего несколько человек, пять или шесть, отсюда плохо видно. Сосредотачиваются левее, спешиваются… Конечно, редан кавалерией не возьмешь, а они обучены действовать и как пехота.
– Погодите-ка, Алексей Григорьевич. Парламентер? Точно парламентер!
Офицер в черно-золотом драгунском шлеме с большим белым платком в поднятой руке уверенно зашагал к валу.
–
– Господа! – раздался его голос. Говорил он по-русски с заметным немецким акцентом. – Я требую командира для переговоров!
– Я пойду, – сжав зубы, процедил Львов. – Законы войны! Я один тут в форме офицера!
– Идите, все обойдется, – подбодрил граф. – Не спускайтесь вниз. Пока не убрано белое полотнище они и мы стрелять не вправе. Вы командуете, поручик, вам и говорить.
Львов вышел на гребень вала. Чуть поклонился. Австрияк ответил тем же.
– Обер-лейтенант кавалерии Генрих фон Баттен, к вашим услугам.
– Поручик Дмитрий Львов, – переговоры шли на немецком.
– Господин поручик, командиром второго эскадрона тринадцатого драгунского полка майором Людеке я уполномочен предложить вам почетную сдачу. Город Каменец-Подольский ночью взят нашими войсками. [71] Пути к отступлению отрезаны. Вам и вашим солдатам гарантируется обращение по уложениям конвенции о военнопленных, офицерам будет оставлено личное оружие.
71
Реальный факт. Каменец-Подольский 4 августа 1914 года был захвачен австро-венгерской армией, но уже 6 августа отбит обратно подошедшими войсками Российской империи.
– Герр обер-лейтенант, я нахожусь на полевом выходе и ничего не слышал про объявление войны между нашими державами. Таким образом я считаю вас стороной напавшей и буду сопротивляться до последнего вместе со своими подчиненными. Простите, если я вас задержал. Это решение окончательно.
– Как вам будет угодно, – откозырял австрияк. – Я посчитаю за честь сразиться с таким уверенным и чтящим присягу противником.
Глава девятая
Семья
– Никого нет, – ошеломленно сказал Прохор Ильич, быстро обследовав палатки. – А стреляли долго… Спрятались?
– Спрятаться можно только в раскопе или блиндаже у берега, – ответил Тимоти. – Машина на месте, я ее видел. Что будем делать? Положение-то хуже не придумаешь! Ойген, есть соображения?
– Нет.
Бравая троица возложенную на нее миссию не выполнила. Лошадей и пролетки добыть не удалось, сами чудом не попались в лапы австрийцев, едва ноги унесли.
Против ожиданий в помещичьем доме господина Садофьева-Лозинского горели окна, на дворе усадьбы наблюдалось бурное оживление, граничащее с паникой. Суматошно бегала прислуга, запрягали коляски и грузили на них вещи. Мадам Садофьева, дама под стать супругу полнокровная и тучная, рыдала в голос на крыльце, закрыв лицо ладонями. Сам барин распоряжался, отдавая противоречивые команды и тем привнося в происходящее еще больший хаос.
Прохор оторопело уставился на девок, волокущих к экипажу огромную перину.