Беовульф
Шрифт:
Вальхтеов приказала своим подругам, компаньонкам и служанкам прятаться, кто куда сможет. Она стояла, вглядываясь в дверной проем, где вырисовывался в лунном свете силуэт громадного существа. Грудь чудовища вздымалась и опускалась, от него валил пар. «Какой-то древний ужас, — подумала Вальхтеов, — зло старых времен, из дней, когда боги еще не сковали Локи-Небоходца и его гнусных детей» [20] .
— Мессир, — начала королева, но существо откинуло назад голову, широко разинуло пасть и издало оглушительный вопль. Никогда прежде она не слышала такого гнусного вопля, да и никто из многоопытных танов короля Хродгара ничего подобного не слыхивал. В этом
20
Локи — мифологический плут, трикстер, отец хтонических чудовищ; Локи хитростью добился убийства Бальдра, сына Одина, за что боги привязали Локи к камням кишками его собственных сыновей.
Стены Хеорота содрогнулись от силы этого вопля, а погасшие костры внезапно вспыхнули с новой силой, взметнулись столбами горячего белого пламени, рассыпав снопы искр. Световая завеса скрыла чудовище и вход от тех, кто находился возле трона. Когда смолк вопль древнего чудища, в зале, где только что звучали смех и пение, уже раздавались стоны умирающих, крики искалеченных, перепуганных, плач женщин, гневные выкрики и ругань воинов. Чудовище тяжкой поступью продвигалось вперед.
Четыре ближайших к двери тана атаковали чудище, но оно с легкостью перехватило одного из нападающих и, используя его в качестве дубинки, смело троих оставшихся. Двоих оно отбросило так, что они свалили скамью и влетели под длинный стол. Третий взметнулся в воздух, беспомощно размахивая руками и ногами, пронесся сквозь пламя, над головами еще сидящих за столами, над троном, врезался в стену и рухнул на пол.
— Меч! — закричал король, пытаясь подняться. — Меч мне!
Чудовище, все еще держа четвертого воина за сломанную лодыжку, подняло его до уровня своих глаз, посмотрело в его окровавленное лицо и дало ему возможность взглянуть в глаза своей неминуемой смерти. После этого небрежно швырнуло умирающего в костер, мгновенно вспыхнувший с новой силой, как будто ждавший кровавой жертвы. И снова чудовище испустило жуткий, леденящий кровь вопль.
Эскхере схватил королеву Вальхтеов за руку и потащил ее за опрокинутый стол.
— Спрячься, государыня моя. Не шевелись и не выглядывай.
Но она не могла не выглядывать. Она не приучена была прятаться от опасности. Как только Эскхере выпустил ее руку, Вальхтеов высунулась из-за края стола, всматриваясь в направлении огней, в направлении, откуда надвигалось грозное чудище. Разобрать она смогла лишь неясные очертания враждебного существа и напрасно жертвующих собою танов. Эти мечущиеся фигуры напомнили ей театр теней, которым мать в детстве баловала ее перед сном. С ужасом наблюдала она, как гибли воины, как разлетались в стороны их разорванные тела, оторванные руки и ноги.
— За что нам эта кара, — шептала она. — Кто наказал наш дом?
— Спрячься, государыня, — настаивал Эскхере. В этот момент еще одно тело пронеслось сквозь пламя, одежда его вспыхнула, и пылающее туловище врезалось в группу женщин, жмущихся к стене. Пламя тут же перекинулось на их одежду и волосы. Прежде чем Эскхере успел вмешаться, Вальхтеов схватила ковш меда и, подскочив к кричащим женщинам, опрокинула жидкость на огонь. Эскхере выругался и бросился к королеве, но тут между ними пролетел боевой топор, так близко, что королева почувствовала дуновение вызванного им ветерка. Пустой ковш выскользнул из пальцев королевы и грохнулся об пол. Эскхере схватил ее за руки и потащил все в то же ненадежное укрытие, под защиту опрокинутого стола.
— Видел? — пробормотала королева. — Топор…
— Да, государыня, топор. Этот чертов топор чуть не снес твою дурную головушку.
— Нет, я не об этом. Видел, как он попал в монстра?
Теперь чудовище обратилось к опрокинутому столу, за которым прятались королева и Эскхере и из-за которого кто-то швырнул топор в чудище. Оно выступило вперед, вышло из-за сияния пламени, и наконец Вальхтеов увидела его истинный облик, а не тень и не силуэт. Очевидно, чудовище все же почувствовало удар топора, ибо задержалось и пригнуло голову, уставилось на тот участок шкуры, по которому скользнуло, не причинив вреда, острое, словно бритва, лезвие. Вальхтеов увидела, как обнажились в оскале зубы, мощные, будто клыки моржа-секача. Неожиданно быстро и ловко чудище рванулось вперед, схватило Эскхере и высоко подняло его.
— Беги, государыня, беги! — крикнул Эскхере, но королева не в состоянии была даже пошевелиться. Словно околдованная, смотрела она, не в силах отвести взгляда, как когти погрузились в Эскхере и тело советника лопнуло, разорванное пополам. Кровь Эскхере хлынула на голову чудовища, на поднятое вверх лицо Вальхтеов, а потом зашипела, сгорая и испаряясь в пламени костра.
— Мой меч! — призывно завопил Хродгар, и чудище бросило в него нижнюю часть тела Эскхере. Кошмарный снаряд попал вместо короля в Унферта, сбив его с ног. Раздосадованный промахом монстр швырнул верхнюю половину Эскхере на опрокинутый стол, и мертвые глаза советника уставились на Вальхтеов.
«Я закричу, — подумала она. — И не смогу остановиться, пока оно не разорвет и меня». Но королева зажала рот обеими руками и подавила крик.
Взгляд ее метнулся прочь от клыков монстра и натолкнулся на мужа, вместо доспехов облаченного в простыню. Обеими руками вздымал он над собою тускло отсвечивающий в отблесках пламени меч. За королем Вальхтеов увидела Унферта. Тот отнюдь не спешил на помощь владыке, а стремился уползти подальше и сделаться незаметнее. Мудрейший советник короля в этот момент напоминал какое-то перепуганное насмерть четвероногое, высшей точкой его тела стал оттопыренный зад, торчащий из-за тронного кресла.
— Нет! — крикнула Вальхтеов мужу. Монстр вонзил в нее горящий взгляд, схватил стол и замахнулся им на Вальхтеов. Когти его впились в твердые дубовые доски так же легко, как только что в тело несчастного Эскхере.
— Сюда, падаль! — завопил король Хродгар. — Сразись со мной, трусливая собака! Оставь ее, ублюдок!
Вальхтеов показалось, что все в зале замерло. И не было больше ни звука, ни движения. Вот занесен над нею тяжелый дубовый стол, разинута страшная пасть чудища. И сама королева замерла, не в силах пошевелиться, ждала удара, который освободит ее от этого ужасного мира, где из ночи выныривают демоны.
— Сразись со мной, сучье вымя! — Хродгар нанес удар, но меч отскочил, не причинив чудопшцу никакого вреда, — Сразись со мной, не трогай женщину, ублюдок!
Вальхтеов увидела слезы, текущие по щекам Хродгара. Монстр всем телом развернулся и сторону короля. И вдруг… разразился стенаниями. Его тело скорчилось от невыносимой боли, суставы затрещали, как ветви дерева в лютую стужу Мерсугура [21] .
— Да! — завопил король. — Со мной! Поганка!
Существо попятилось, отступая от старого пьяного толстяка, путающегося в своей простыне. Чудище остановилось как раз над Вальхтеов, которая оказалась в арке, образованной его широко расставленными ногами. Монстр тихо скулил, из пасти его сочилась напоминающая гной слюна, падала к ногам Вальхтеов, растекалась грязной лужей.
21
Мерсугур — месяц зимнего солнцестояния в древнескандинавском календаре, соответствует периоду с середины декабря до середины января в современном календаре.