Бердичев
Шрифт:
Рахиль. Ну, у вас в больших городах все по-другому.
Злота. А с Былей и Йойной вы виделись? Они шли вас искать.
Бронфенмахер. Мы, наверно, разминулись. Они нас на обед сегодня пригласили.
Злота(Вере Эфраимовне).А какие фасоны теперь носят в Москве? Я про свое спрашиваю. (Смеется.)
Бронфенмахер (Рахили,
Вера Эфраимовна. Ну, мы пойдем.
Рахиль. Идите здоровые.
Бронфенмахер. Мы еще увидимся . (Уходит.)
Рахиль (вслед, тихо).Если нет, так тоже не страшно… Ты думаешь, я забыла, как он хотел пробить в моей стене дверь и носить через меня помои… На обед они идут… Он уже забыл, как ходил на костылях, и его жена и ее брат тоже будут ходить на костылях… Москвичи… (Смеется.)
Злота. Зачем ты проклинаешь людей?
Рахиль. Ничего, он над Бердичев смеется, а эта жена Бронфенмахера одела туфли на тонкий каблук и думает, что хувсим будет ей шестнадцать лет… Как тебе нравится, он раньше не знал, что такое жена… Кавалер, хороший кавалер у своей Верочка. Сразу видно, что в молодости эта Верочка была глухая. Мужчина ей говорил: садись, а она ложилась.
Злота. Я помню, как до войны носили фасон, который назывался «мужчинам некогда»… «Молния» спереди от верха платья донизу. (Смеется, потом хватается за сердце.)Ой-ой-ой…
Рахиль (испуганно).Что такое?
Злота. Что-то сердце колет.
Рахиль. Злота, я железная, что я от тебя выдерживаю… Идем-ка домой. (Встают и идут к выходу с бульвара.)
На бульваре продолжается гулянье, песни, смех.
Злота (подносит ладонь ко лбу).Это Гарик идет навстречу?
Рахиль. Ой, я не могу выдержать… Гарик опять ходит с Лушиной Тинкой… Если Рузя узнает, она ему побьет морду… (Кричит.)Гарик, иди сюда… Гарик…
Гарик (подходит).Что ты кричишь, баба?
Рахиль. Гарик, ты уже забыл, как тебя мама и папа били? Что
Гарик. Баба, закрой пасть… А с кем чтоб я ходил? С толстой маланкой?
Рахиль. Ах ты, сволочь. На еврейку он говорит: маланка. Так твоя же мама тоже маланка. Вот так, как я держу руку, так я тебе войду в лицо.
Гарик. Заткнись, дура. (Подходит к Тине, берет ее об руку.)Баба, слышишь? (Поет.)«Скажите ей, что я еврей, что я женюсь, женюсь на ней». (Гарик и Тинка, хохоча, уходят)
Рахиль(кричит вслед).Гарик, я маме скажу…
Злота. Боже мой, боже мой… Тинка очень вежливая, хорошая девочка… Красивая, кончила медучилище…
Рахиль. Вот вторая сумасшедшая… Пусть она будет красивая, но не для нашего Гарика… Валя, которая ездит к нам из Семеновки мыть полы, говорит, что Луша имела Тинку от немца… Она при оккупации жила с немцем.
Злота. Тише, вон Рузя и Миля идут… Чтоб ты не смела им говорить про Гарика.
Рахиль. Боже паси. Что, мне нужен крик. Ой, горе, горе! Где только есть горе, оно цепляется к нашей семье… А Миличка тоже в шляпе. Теперь где кусок, извините за выражение, так оно носит шляпа… Смотри на Милю, его шляпа держит меня в Бердичеве.
Миля (Рахили).С праздником.
Рахиль. Тебя тоже… Ты в Житомире купил эту шляпу?
Миля. Глину меси, а шляпу носи. (Смеется.)
Рузя. Вы Гарика не видели?
Рахиль. Нет, он, наверно, с товарищами.
Рузя. Если я его увижу с Тинкой, так я ему разобью морду при всех людях.
Миля. Тише, Рузя, не кричи.
Рузя. Ты мне брось тише… Отец… Я б на твоем месте давно бы пошла к этой Луше и ей устроила черную жизнь.
Рахиль. При чем тут Луша, Луша мне сама говорила, что это ей не нравится, она не хочет иметь еврейского зятя, тем более что Тинка старше нашего Гарика на пять лет.
Злота. Рузя, ты видела Бронфенмахера?
Рузя. Ай, зачем мне этот Бронфенмахер, мне Гарика найти надо.
Рахиль. Ну где ж я тебе его найду? Что ты имеешь ко мне претензии? Что это, я его сосватала с Тинкой?