Берег черного дерева и слоновой кости (сборник)
Шрифт:
Обежав босиком весь дом и удостоверившись, что в нем нет ни одной живой души, Перси рискнул зажечь лампу. При свете ее увидел он царивший в доме беспорядок. На своих местах оставалась только мебель. Видно было, что хозяева поспешно собрали все вещи и выбрались отсюда.
— Должно быть, он уехал надолго, — решил Перси.
Он отправился в гостиную и, подойдя к одной из стен, открыл только ему известную потайную нишу и достал оттуда сверток пергамента. На свертке было написано: «Морская карта Безымянного острова».
— Вот орудие моей мести, — подумал он с кровожадной улыбкой.
Никогда,
Старый Пеггам скорее пожертвовал бы всеми миллионами, чем секретом своего острова. Говорили, что остров этот — одно из величайших чудес мира.
Ни один мореплаватель не подходил к этому острову. Сама природа позаботилась уберечь его, скрыть от посторонних глаз.
Иногда Пеггам говорил:
— Этот остров по праву следовало бы назвать Невидимым, а не Безымянным.
Один раз Перси выразил свое удивление тому обстоятельству, что существует невидимый остров среди открытого моря. На это старик раздраженно ответил:
— А разве звезды видны днем? Они теряются в более сильном свете солнца. Я не говорю, что то же самое происходит с моим островом, но природа при помощи одного феномена позаботилась сделать так, что тысячи кораблей проходят мимо острова, не замечая его. Напротив, все они в ужасе бегут подальше от тех вод, и разве только безумец или самоубийца рискнет пойти на верную смерть в опасные водовороты, которые там клокочут.
Первое впечатление Перси было, что это бред сумасшедшего, но впоследствии из разговоров с капитанами, состоящими на службе у «Грабителей», он вынес убеждение, что невидимый остров все же существует и находится где-то среди туманов Севера. Теперь, обладая этой картой, Перси замыслил страшное дело, он решил отомстить Пеггаму, разрушив Безымянный остров, а самого его подвергнув тем же пыткам, каким был подвергнут он сам. Но для полного успеха задуманного предприятия нужно было заручиться, содействием кого-нибудь из тех, кто уже бывал на Безымянном острове хотя бы один только раз. Тогда можно было бы явиться к герцогу Норландскому и сказать ему:
— Давайте соединим наши силы и нашу ненависть для мести общему нашему врагу. Я предоставлю вам возможность проникнуть в убежище подлеца Пеггама, чего вы никогда не достигли бы без моей помощи…
Нужный человек имелся у Перси под рукой. Это был трактирщик Боб, который прежде служил в товариществе «Грабителей» капитаном корабля, но был лишен этого звания за беспросыпное пьянство и получил в качестве вознаграждения за былые заслуги таверну «Висельник»… Но согласится ли Боб на измену Пеггаму? Можно было почти с уверенностью сказать, что нет.
Пока Перси стоял на первом этаже дома и обдумывал все эти вопросы, стукнула дверь, выходившая на улицу. Это возвращался Пеггам. Осторожный старик, собиравшийся
Узнав походку нотариуса, Перси засмеялся, он находился в состоянии какой-то экзальтации. «Сам дьявол или Бог посылает его сюда», — подумал он и с удовольствием взглянул на свои огромные мускулистые руки с костлявыми пальцами, похожими на крючья…
Затем, не погасив даже лампы, стоящей на камине, бывший клерк адвоката Джошуа спрятался в маленькой уборной, оставив дверь туда открытой.
Глава XIX
Враги
Еще поднимаясь по лестнице, Пеггам увидал в доме свет. Это чрезвычайно удивило его. «Неужто я забыл погасить лампу? — подумал он. — Да нет же, я хорошо знаю, что погасил ее перед тем, как уйти… Впрочем, я, может быть, и ошибаюсь, потому что дверь заперта на ключ. Я сам ее запер и, очевидно, ее никто после меня не отпирал. К тому же в доме все тихо и не слышно ни малейшего шороха. Но почему так странно на меня действует эта тишина? Неужели я начинаю бояться? Но чего же? Ах, какое ребячество!»
И все-таки он в нерешительности остановился и не поднимался по лестнице. Как будто какое-то подсознательное чутье сигнализировало ему об опасности.
Что же побудило его сойти с корабля и вернуться в свое покинутое жилище?
Хотелось ли ему полюбоваться на череп своего врага, обглоданный крысами, или послушать его предсмертные стоны?
Он продолжал стоять, не двигаясь и прислушиваясь к тишине, которая казалась ему томительной и угрожающей. Однако нужно было, в конце концов, на что-нибудь решиться. Положение становилось смешным. Чтобы рассеять охвативший его беспричинный страх, Пеггам крикнул громким, но слегка дрогнувшим голосом:
— Эй! Кто там есть?
Ответа не было.
Нотариус решительными шагами взошел по лестнице. Войдя в гостиную, он в изумлении остановился, увидав открытой нишу, которую Перси позабыл закрыть.
«Кто-то здесь был! — подумал ой. — Об этой нише я до сих пор и понятий не имел. Очевидно, сюда приходил кто-нибудь из моих домашних, потому что посторонний человек не стал бы тут ничего прятать».
Он возвысил голос, стараясь сделать его твердым, несмотря на внутреннее волнение:
— Пусть тот, кто спрятался здесь в доме, немедленно покажется мне на глаза. Только с этим условием я прощу ему его дерзкую выходку. Прятаться от меня все равно бесполезно. Я обыщу весь дом, и тогда спрятавшийся пусть уж пеняет на самого себя: я поступлю с ним, как с простым вором.
Несмотря на эту угрозу, в доме продолжало царить полное безмолвие.
Тогда Пеггам почувствовал, как ужас забирается в его душу. Впервые в своей жизни бесстрашный старик ощутил, как дрожат его ноги и руки. Тщетно боролся он с охватившей его слабостью. Его нервы, обычно такие крепкие, не повиновались усилиям воли.
И все-таки было что-то такое в этом доме, в этой немой тишине, что разум его был бессилен объяснить, но инстинкт говорил: «Берегись! Берегись!» — ион верил своему инстинкту.