Берег динозавров [Империум. Берег динозавров. Всемирный пройдоха]
Шрифт:
Он посмотрел на меня с выражением крайнего интереса.
— Вы отлично говорите по-французски, но маленький английский акцент все же слышится, — усмехнулся он, — Или, возможно, американский? А? Простите мне мое любопытство. Лингвистика, акценты, все это мое хобби, а в вашем лице я заинтриговал вдвойне.
— Я — американец!
— Забавно. Я мог бы и сам родиться в Америке — но эту длинную скучную историю я расскажу вам как-нибудь в другой раз.
«В этом нет никакой необходимости, — подумал я, — когда я был мальчиком, мой отец часто рассказывал
Он продолжал. Голос его был сильным, но дружелюбным.
— Мне сказали, когда я вернулся в Алжир десять дней назад, что здесь видели человека очень похожего на меня. В моем кабинете были найдены два трупа. Все это вызвало большой переполох и, как это часто бывает, — поползли искаженные слухи, но я был поражен разговорами о человеке, который похож на меня. Я хотел встретиться с ним и побеседовать, я столько времени здесь совершенно одинок. Эти толки распалили мое воображение. Конечно, я не знал, что привело этого человека сюда, — Байард развел руками. — Но когда я вошел в эту комнату и обнаружил, что вы здесь уснули, я сразу же понял, что вы пришли сюда только с дружбой.
Я был тронут, увидев, что вы пришли сюда по доброй воле, всецело вверив себя в мои руки.
Я ничего не мог сказать в ответ, да по правде говоря, и не пытался.
— Когда я зажег лампу и увидел ваше лицо, я сразу же понял, что здесь больше, чем поверхностное сходство.
Я увидел свое собственное лицо, не столь ожесточенное войной, как мое, не столь изборожденное морщинами. Но ясно ощущалось кровное родство, и я понял, что вы — мой брат!
Я облизал пересохшие губы, сглотнул слюну. Байард наклонился вперед, положил свою руку на мою, крепко сжал ее, посмотрел мне в глаза и со вздохом откинулся на спинку кресла.
— Простите меня, брат. Я часто в последнее время становлюсь вспыльчивым, красноречивым и даже напыщенным. От этой привычки очень тяжело отвыкнуть. Думаю, у нас будет в дальнейшем много времени, чтобы обсудить все планы на будущее. Лучше расскажите, пожалуйста, о себе. Я уверен, что у вас кровь Байардов.
— Да. Это моя фамилия.
— Вы, должно быть, очень сильно хотели прийти сюда, если вас это удалось сделать одному и без оружия. Никто прежде не переходил за стену без сопротивления и множества документов.
Я не был в состоянии сидеть молча, но и не мог рассказать этому человеку об истинной цели моего прихода. Я напомнил себе о том приеме, каким он удостоил имперских послов, обо всем том, что рассказывал Бейл в то первое утро на встрече у Бернадотта.
Однако сейчас я совсем не обнаружил того безжалостного тирана, которого так ожидал увидеть. Совсем наоборот, я понял, что его неожиданное дружелюбие находит отклик в моей душе.
Я должен был что-то сказать. И на помощь пришли годы моего дипломатического опыта — и вот я уже вру без запинки.
— Вы правы, думая, что я могу помочь вам, Брайан, — сказал я и очень удивился своим собственным словам, столь легко назвав его по имени. Но мне это показалось сейчас вполне естественным.
— Но
— Но почему же вы не пришли ко мне в открытую? Способ, который вы избрали, хотя и смелый, но чрезвычайно опасный. Но, должно быть, вы узнали, что меня окружают вероломные предатели, и боялись, что враги мои не допустят вас ко мне.
Казалось, что он так нетерпеливо хочет понять странности моего поведения, что сам же отвечает на поставленные им вопросы. Наступил удобный момент рассказать о тех двух агентах Бейла, у которых были полные дипломатические удостоверения и которых подвергли избиению, пыткам и в конечном итоге — убили. Этим я хотел несколько пролить свет на противоречивость характера диктатора.
— Я помню, что двум нашим людям, посланным к вам год назад, был оказан не очень теплый прием, — заметил я. — У меня не было уверенности в том, как примут меня. И поэтому мне пришлось повидаться с вами лично, без свидетелей, лицом к лицу.
Лицо Байарда вытянулось.
— Два человека? — протянул он. — Я ничего не слыхал ни о каких послах.
— Их сначала встретил генерал-полковник Янг, — сказал я, — а в последствии с ними имел беседу лично диктатор.
Байард покраснел.
— Тут есть один пес из разжалованных офицеров, который возглавляет банду головорезов, совершающих налеты на ту жалкую торговлю, которую я в состоянии поощрять. Вот его-то имя — Янг. Если это он сорвал дипломатическую миссию, присланную из вашей страны, я приложу все усилия, чтобы его изловить и подарить вам его голову.
— Говорили, что вы сами застрелили одного из них.
Байард вцепился в поручни кресла, смело глядя мне в лицо.
— Я клянусь тебе, брат, честью семьи Байардов, что до этого момента я ничего не слышал о ваших посланниках, и что никакими своими действиями я не причинял им никакого вреда.
Я верил ему. Теперь многое стало интересовать меня. Он, казалось, был искренним, приветствуя союз с цивилизованной державой. И все же я сам видел кровавую бойню, учиненную его налетчиками во дворце, и атомную бомбу, которую они пытались там взорвать.
— Очень хорошо, — сказал я, — От имени моего правительства я принимаю к сведению заявление, но если мы договоримся с вами, какие гарантии будут нам даны, что налеты и бомбардировки больше не повторятся?
— Налеты? Бомбардировки? — он в недоумении смотрел на меня.
Наступило молчание.
— Слава богу, что вы пришли ко мне ночью, — сказал он. — Теперь ясно, что контроль за происходящим выскользнул из моих рук.
— Было семь налетов, четыре из них сопровождались атомной бомбардировкой, и это все только за последний год, — кивнул я головой. — Самый последний был менее месяца назад.