Берег динозавров (Сборник)
Шрифт:
«Что-нибудь празднуют, — догадался Роджер, вдруг обратив внимание на то, что стоит почти по колено в холодной воде. — Интересно, по какому поводу…»
Он протянул руки и обнаружил, что находится в грязной, с почти отвесными скатами траншее, закрывающей его с головой. Мокрая стена окопа отражала какой-то слабый огонек впереди. Он пошлепал к нему, повернул направо и оказался перед обитой деревянными брусьями дверью, заваленной мешками с песком. Внутри за столом, сооруженным из перевернутых ящиков, сидели трое и резались в карты.
— Эй, малыш, заползай к нам, — пригласил один из играющих, молодой мужчина с болезненно-желтым, худым лицом, одетый в расстегнутый жакет горчичного цвета. — Большой Отто может ударить с минуты на минуту.
— Ну-ка, ну-ка, парень, — отозвался второй в подтяжках поверх шерстяной поддевки, шлепнув картой о стол, — может, тебе известно их чертово расписание?
Третий, верзила в серо-зеленом уставном кителе, аккуратно положил карту на доску и пыхнул своей огромной трубкой.
— А, ты есть новичок, — приветствовал он дружелюбно, говоря с явным немецким акцентом. — Как насчет покера?
— О нет, не сейчас, — ответил Роджер, нерешительно входя в зыбко освещенное помещение. — Послушайте, ребята, не могли бы вы сказать мне, где я? Понимаете, моя… машина сломалась по пути на… новое место работы…
Громкий смех заглушил объяснения Роджера.
— Новая работа, говоришь! — подмигнул тот, что в подтяжках. — Да здесь, кажется, только одна работа, парень.
— Хорошо, когда у человека есть чувство юмора, — согласился горчичный жилет. — Ты из какого подразделения будешь?
— Забавный камрад, — важно подытожил верзила. — Ты должен отгадать. Зачем гунн переходит улицу?
— Подразделения? — переспросил Роджер в сомнении. — Боюсь, что не из какого.
— Поперли, стало быть? Плохо дело-то… Ну, можешь здесь прилечь.
Его голос потонул в оглушительном грохоте, последовавшем после мощного взрыва, от которого задрожали стены землянки. Верзила-шутник смахнул со стола дымящийся осколок снаряда.
— Чтобы попасть на другую сторону, — пояснил он торжественно и продолжил: — А вот еще: один герр говорит другому: «Кто есть фройляйн, с которой я видел тебя прошлой ночью?»
— Что происходит? — спросил Роджер, пытаясь счистить грязь со щеки.
— Что там может происходить, малыш? Опять эти фрицы бомбят.
— Фрицы? Вы имеете в виду немцев? Что, разве началась война?
— Все ясно, контузия, — определил худосочный. — Плохо дело, хотя, может, это и к лучшему. Какое-то развлечение.
— И все-таки где я? — настаивал Роджер. — В каком месте?
— Не нервничай, парень, ты в хороших руках. Сен-Мишель, группа прорыва. Через пару минут перестанут бомбить, и тогда поговорим как следует.
— Прорыв? Сен-Мишель? — переспросил Роджер. — Но ведь это было в Первую мировую войну.
— Какую мировую войну?
— Первую. В тысяча девятьсот восемнадцатом.
— Верно, малыш. Двенадцатое сентября. Паршивый денек,
— Но это невозможно. Ведь сейчас тысяча девятьсот восемьдесят седьмой год. Вы отстаете на две войны.
— Ну и ну — у парня поехала крыша, — прокомментировал тот, что в подтяжках.
— Эй, я не закончил свою загадку, — пожаловался верзила.
— Неужели возможно, — вслух размышлял Роджер, — что портал действует наподобие машины времени?
— Слушай, парень, лучше уйти с прохода! Стоял тут один, покрупнее тебя, до первого снаряда…
— Эта пустыня, — бормотал Роджер, — значит, это не Аризона, какая-нибудь древняя Аравия, например…
— Он бредит. — Обладатель подтяжек встал с ящика из-под боеприпасов. — Смотрите за ним, ребята. Может начаться припадок.
— С ума сойти! — Роджер глубоко дышал, оглядываясь. — Ведь я попал в самое настоящее прошлое. Дышу воздухом семидесятилетней давности. У них тут война в самом разгаре. Вильсон президентствует, и никто не слыхивал о ЛСД, телевидении, мини-юбках или летающих тарелках.
— Послушай, малыш, через несколько секунд…
— Парни, у вас впереди столько всего интересного, — с завистью произнес Роджер. — Война закончится в ноябре, так что до этого старайтесь не особенно высовывать нос, поберегитесь. Потом Лига Наций — она не оправдала возложенных на нее надежд — пришлось распустить, — из этого тоже ничего хорошего не вышло. Дальше, в двадцать девятом, капитально лопнет фондовая биржа — постарайтесь в этом году быстрее распродать все ваши ценные бумаги. Затем Великая депрессия и Вторая мировая война.
— Хватай его! Ему же будет лучше!
Когда обеспокоенные игроки поднялись со своих мест и окружили Роджера, он попятился и крикнул:
— Подождите минутку, я не сумасшедший! Столько всего сразу свалилось, что я просто слегка растерялся. Мне надо бежать.
— Ты еще не врубился, что здесь линия огня?
— Останется мокрое место, парень!
— Пригнись, малыш!
Казалось, воздух вдруг наполнился страшным свистом. Роджер выскочил наружу, в грязь траншеи. Звук падающего снаряда делался все тоньше и тоньше. Роджер, затравленно озираясь в поисках укрытия, наконец нырнул в отверстие портала, увидев радугу, распустившуюся вокруг него.
Он очутился на зеленом берегу маленькой речушки, солнце светило вовсю; на другом берегу притаилась массивная фигура — жалкая пародия на человека.
Несмотря на резко выраженную сутулость, чудовище стояло на всех восьми конечностях сразу: каждый кулак размером с боксерскую перчатку, косматая красно-коричневая шкура вся вымазана в грязи; шрамы сплошь покрывали широченное лицо и грудь, поросшую редкими волосами. За толстыми выпяченными губами проглядывали обломки зубов; маленькие глазки непрестанно бегали от Роджера к лесу и снова к Роджеру.