Берег Хаоса
Шрифт:
Килийский квартал начал строиться уже после того, как Герим заложил стены Внутреннего города, и поначалу там ютились лачуги селян и работников, которые и возводили первые дома в Нэйвосе. Потом, по мере заполнения Мраморного кольца – теперешнего центра северной столицы, постройки начали расползаться вширь, всё дальше и дальше, пока старые крепостные стены не остались позади. Так возник Внешний город, в свою очередь, тоже отгороженный от мира каменными укреплениями. Во Внешнем городе обосновалась большая часть мастерового люда и купечество, которое, заполучив за счёт торговли немалое количество
Я тоже живу в мэноре. «Владение Келлос», так называются дом и сад, откуда ухожу и куда возвращаюсь каждый день. Но считаться владельцем не могу: мне разрешено лишь житие и пользование, не более. Подати в городскую управу платят за меня истинные владельцы, и это не может не радовать, потому что сумма слишком велика для моего кошелька. А вот чинить прохудившуюся крышу или расшатавшуюся мебель, покупать масло для дверных петель и воск для натирания полов, да ещё много всяких мелочей – это уже моё, родимое. Поэтому дом чистотой и порядком не блещет...
Я всегда хожу одной и той же дорогой, чтобы не тратить внимание на выбор маршрута, а отдавать силы более интересным занятиям. К примеру, рифмовке строчек очередной песни, которые почему-то лучше всего складываются друг с другом именно на ходу, а не когда сажусь за письменный стол. Но привычка к одному и тому же может сыграть злую шутку: например, если вы день за днём топчете брусчатку на Садовой улице, то ваши соседи прекрасно знают, где вас поджидать. Особенно для неприятных разговоров.
– Доброго дня, heve Тэйлен!
Круглая физиономия Галекса – успешного торговца шкурками пушных зверей и главы Совета Килийского квартала появилась перед моими глазами так внезапно, что я нервно вздрогнул.
– Есть минутка для разговора?
– Конечно, heve. Чем могу быть полезен?
Скучающий взгляд Галекса ясно показывал, что именно его обладатель думает насчёт моей полезности, но полные, слегка вывороченные наружу губы изогнулись в любезной улыбке:
– Вас не было на заседании Совета.
– Э... – Точно, не был, хотя приглашение лежит прямо посередине стола. И принесли этот листочек мне... Два дня назад. А заседание проходило вчера. Что у меня было вчера? Расстройство мыслей и чувств после беседы с новым начальством. – Простите мою забывчивость, heve.
– Ах, молодость, молодость!
Торговец мечтательно закатил бесцветные глаза к такому же бесцветному из-за обилия блеклых туч небу. Высокий рост в сочетании с любовью к вкусной и обильной пище сделали из нестарого, в общем-то, человека, эдакий колобок. Очень большой колобок. Длинный объёмистый плащ, скрадывающий все пропорции фигуры, кроме её длины и ширины, положения не исправлял: туша, она и есть туша.
Осторожно интересуюсь:
– Обсуждения требовали какие-то важные вопросы?
– Ах, ну что Вы, какая важность в наших
Хитрое лицо Галекса сделалось ещё хитрее. Умыслил пакость, без сомнения. А чего ещё ожидать? Меня в квартале считают невоспитанным выскочкой, заполучившим право жить в мэноре исключительно благодаря то ли тёмным делишкам, то ли капризу настоящего владельца. В чём-то соседи правы, но разве это повод пытаться сжить меня со свету?
– Относительно чего, heve?
– Осень в самом разгаре, а вслед за ней скоро придёт зима, и потребуется чистка улиц. В прошлом году нанятые метельщики справлялись из рук вон плохо, посему на этот год Совет решил увеличить их число вдвое.
Гениальное решение. Помню я этих метельщиков, перемещающихся преимущественно от трактира к трактиру, а не по подлежащей уборке территории. Конечно, улицы были плохо убраны. Но вместо того, чтобы нанять более ответственных и честных работников, Совет попросту вводит в разорение. Меня, потому что и одного уборщика еле тяну: взнос-то составляет целых два лоя за три ювеки, что при моём жалованье в десять (плюс монеты в обход казначейства) лоев – непозволительная роскошь. А теперь, как понимаю, придётся платить все четыре. Грабёж посреди бела дня! И ведь не отвертишься...
– Значит, с меня – четыре лоя за каждый месяц?
– Приятно вести беседу с умным человеком! – Расплылся в улыбке Галекс. – Вы совершенно правы, heve Тэйлен, именно четыре.
– Хорошо, я уплачу. Это всё, что мне нужно знать?
Не хочу казаться невежливым, но не люблю проводить время в общении с человеком, который всем своим видом показывает, насколько я его раздражаю.
– Нет, не всё.
– Я слушаю, heve.
Торговец несколько раз сплёл и расплёл пальцы рук, сложенных поверх живота, и, тщетно пытаясь изгнать из улыбки торжество, сообщил:
– Видите ли, в этот раз мы нанимаем метельщиков через Городскую управу, и надлежит внести сразу всю сумму. Таким образом, от Вас требуется единовременно двадцать лоев.
В течение следующего вдоха я боролся с желанием потрогать собственную челюсть, дабы убедиться, что она всё ещё находится на своём месте, а не упала вниз.
Двадцать лоев?! Да это моё жалованье за семь с половиной ювек! При условии, что оно у меня будет, а вот это совсем не обязательно...
Хаос, Вечный и Нетленный, что мне делать?
– Вы слышите меня, heve Тэйлен? – Заботливо спросил Галекс, наслаждаясь моим замешательством.
– Да, конечно...
– В первый день будущей ювеки я жду вас в своём доме с деньгами. До встречи!
Он изобразил подобие насмешливого поклона, приподнял полы плаща, чтобы не мести ими мостовую, и в сопровождении двух служек отправился радовать соседей новостями. Одной новостью: выскочка из мэнора Келлос, наконец-то, утрётся и побежит на поклон, вымаливая отсрочку или поблажку.
А ведь, в самом деле, придётся бежать... Только не к Галексу, а к кое-кому другому, но лучше было бы унижаться перед купцом, чем перед... Нет. Не пойду. Не смогу. Сколько у меня осталось денег? Дома десять лоев, с собой ещё пять, в Монетном доме, пожалуй, должно хранится около пятидесяти, но их я копил для мамы, а не для метельщиков Городской управы. Да и, стоит только залезть в сбережения, как они тут же растают без следа. Значит, надо искать другой выход.