Берег Ини
Шрифт:
Так прошла зима и началась долгожданная весна. Дни становились длиннее. Снег теперь больше походил на грязную кашу. А Иня постепенно наполнялась водой до краев, становясь огромной горной рекой.
Девушки на выдании перешептывались в ожидании сватовства, а юноши набирались все большей смелости.
В первый же солнечный день в дом Агаты пришел Камари и его родители. Агата лишь потупила взор при виде гостей, засмущалась и отправилась к себе в комнату. По всему было видно, что у визитеров одна цель - сватовство.
При этой мысли внезапно в груди Агаты вспыхнул огонь. Щеки порозовели, а в голове словно
– Ну что, Агата, пойдешь за меня?
– с нескрываемой радостью спросил Камари.
Руки Агаты опустились. В доме повисла звенящая пауза. Слезы хлынули из глаз девушки. Она закрыла губы ладонью, пытаясь сдержать рвущийся на волю крик отчаяния, и выбежала на улицу.
– Это волнение, - пытаясь объяснить растерянным гостям поведение дочери, сказал Бабкен.
– Когда ко мне пришел свататься Бабкен со своим отцом, счастью моему не было границ. И я проплакала три дня, - добавила мать Агаты.
Выбежав на улицу, Агата со всех ног бросилась к реке. Как она надеялась встретить там Дамира. Она так хотела рассказать, что Камари посватал ее, и что она не хочет никакой свадьбы на самом деле.
Они стали так близки за эти несколько месяцев, что казалось не было ничего такого, чего бы они не знали друг о друге.
"Он спасет меня, - думала Агата.
– Он что-нибудь придумает. Он все поймет. Так не должно быть. Я и Камари хоть и выросли вместе, но совершенно разные. Я не люблю Камари" - эта мысль заставила Агату остановить. Только теперь ей стала понятна сковавшая грудь грусть и печаль. Камари, для которого готовили в жены Агату, оказался совершенно не любим ею. Сердце ее было отныне занято другим. Но что делать? Как признаться и как сказать обо все отцу, Камари и Дамиру? И что делать дальше?
Агата буквально остолбенела.
"Нет, Дамиру нельзя говорить о своих чувствах. Я девушка. И если он испытывает ко мне те же чувства, но сосватает меня!". В душе девушки вновь вспыхнула радость, и пришло успокоение.
"Все будет, как должно быть. Как говорит бабушка, от судьбы не уйдешь. Нужно довериться ей".
Агата развернулась и пошла домой.
Еще на пороге она вдруг почувствовала волнующую тревогу. А как только распахнула дверь, то увидела, что в доме их почему-то много людей. За столом сидел Бабкен. Лицо его было бледным, а глаза красными.
– Агата, - произнес он.
– Наша Сатэ...
Бабкен закрыл лицо обеими руками, и тело его стало содрогаться.
– Держись девочка, - услышала она голос матери.
– Наша Сатэ умерла.
В глазах Агаты потемнело, голова закружилась, и девушка тяжело упала на пол.
Теплый весенний ветер гладил верхушки деревьев, шурша молодыми листьями, играя ветвями. Временами он как расшалившийся малыш прятался где-то
Волосы Агаты, собранные в тугие косы, от шалостей шалуна совершенно растрепались. Она сидела на огромном валуне и смотрела на воду. Со смерти Сатэ прошло почти два месяца. Все чаще Агате стали сниться непонятные, не ясные сны. Но один из них беспокоили ее больше всего...
Белый туман стелился по берегу реки. Такой густой и крепкий туман, словно из сказки. Туман, в котором не видно дальше своего носа. В абсолютной тишине был слышен лишь голос реки, ее журчание и бег. И вдруг, как будто прямо по воде из этого густого тумана на встречу к девушке вышла старая Сатэ. Ведунья улыбалась и смотрела прямо на Агату. Она обняла остолбеневшую от встречи девушку и сказала: "Не знаешь - не говори того. Никогда. Иначе время придет, жалеть о том станешь. Не знаешь - не говори. И не верь".
Агата понимала, что бабушка говорила о чем-то важном. Иначе, зачем Сатэ было беспокоить любимую и единственную внучку. Но о чем именно Агата так и не узнала...
Воздух наполнился запахом цветущих трав. От аромата кружилась голова. В Чинету пришло лето. Пение птиц стало более настойчивым и громким. Солнце более теплым и сверкающим. Оно появлялось на горизонте все раньше и раньше, словно покоритель, требующий повиновения, оно звало жителей деревеньки подниматься с появлением первых своих лучей, обещая в замен большой урожай и отличный приплод.
В одно такое утро прямо на заре в деревню явился чужак. Человек не известный въехал в деревню верхом на гнедом коне, как всадник, предвещающий беду.
В ту самую минуту как копыта его коня ступили на землю Чинеты, Агата увидела жуткую картину: на земле у самой воды Ини лежал истекающий кровью Дамир. Его зеленые опустевшие глаза были устремлены в небо. Из побледневших губ текла тонкая алая струйка. Дамир не дышал.
От ужаса Агата взгвизнула. Она бросилась на улицу. Там среди толпы жителей чужеземец громко возвестил, что приехал собирать добровольцев для Защиты Инской от вражеских набегов кочевых народов. И что завтра на рассвете все герои, желающие защитить родную землю должны выдвинуться к укреплению в устье Ини.
Слова сливались в жуткое гудение и вой в ушах Агаты. Различить что либо стало просто невозможным. Девушка стояла окаменевшая. Лицо ее вдруг стало белым как молоко. Дыхание внезапно перехватило. В мыслях всплыло воспоминание о видении. Агата покачнулась и упала на землю.
Она не видела Дамира с зимы. Он просто исчез, как он умеет это делать. За время пока Агата была больна после смерти Сатэ, он ни разу не навестил ее. Агата мучилась догадками, что если Камари узнал об их встречах и пригрозил Дамиру расправой? А может быть Дамир сам испугался того странного чувства, что вспыхнуло между ними. Агата ощущала его с той первой неловкой встречи на берегу Ини. Ей казалось, что разум помутился. Необъяснимое, что-то сильное тянуло ее к юноше. Когда их глаза встречались, мир вокруг мерк. Ее словно пронзало молнией. Когда же она решалась удержать этот взгляд, она столбенела и совершенно теряла себя. Оставались только его бездонные зеленые глаза, в которых она тонула, задыхаясь от ужаса и счастья, переполнявших ее.