Берег мрачного моря
Шрифт:
"Разве таким стоит заниматься в баре? Он как обычно. И зачем звал," – подумала Лиля, скрывая своё томительное наслаждение. Волнистые волосы закрывали его глаза, и хорошо, иначе бы заметил, что Лиля пялится на него.
Счастье длилось недолго.
– Лилия, – чересчур официально.
– Элио, – наигранно сильно.
Обменялись приветствиями. Лиля сделала вид, что ничего такого не произошло, но внутри что-то предсказывало ненастье. Струнки вытянулись, и спина выпрямилась сама собой.
– Нечего так смотреть. Завидуй молча.
Элио перелистывал свою книгу, недавно вышедшую в зарубежном
– Наслаждаюсь проделанной работой. Хорошо получилось… Подарить тебе один из моих экземпляров?
"Да, да, да, да!" – чуть было не вскрикнула вслух Лиля, поддавшись на провокацию своего кумира.
– Нет, спасибо тебе за заботу, Элио, – мягко ответила она вместо этого, стараясь как можно более плавно и естественно растянуть ниточку тонкой улыбки и незаметно прищурить глаза. Получалось ужасно фальшиво, и Элио усмехнулся про себя. "Вот девчонка", – и это была не похвала. Конечно же, он знал.
– Бросай ты это дело. Быть автором – не твоё. Сколько лет ты уже пишешь? Пять? – Элио закрыл и отложил книгу, встал из-за стойки и подошёл на безопасное расстояние. Намечалось что-то интересное, ведь для Лили это была больная тема. "Поглядим. Клюнет?" – на миг задумался он, наслаждаясь подвешенной тишиной.
"Семь," – ответила ему Лиля молча. Не то она хотела услышать от человека, в которого была давно и безответно влюблена. Чьи книги читала с фонариком под одеялом ночью, пока жила с семьёй. Чьих персонажей бездарно рисовала и представляла вместо героев всемирно известных картин. Будь она художником, было бы всё иначе?
– Дай миру шанс! – пропел Элио своим звонким голосом, пародируя Джона Леннона. Получалось почти один в один. В рюкзаке Лили лежала новая тетрадка с новыми 10 строчками нового сборника. Начала создавать за чашкой кофе.
Сегодняшний день был событием эпохальным – Лиля взяла себя в руки и решилась писать до самого конца. Пройти весь путь, заросший буйными кустами чёрных роз, одной или вместе с кем-то. Через полгода донести своё творение до издательства. В крайнем случае, опубликовать работу на ЛитСпасе – Лиля топила за андерграунд. В ней даже нашлась горстка смелости для того, чтобы прийти к Элио и попросить помощи. Поддержки.
Она знала, что Элио будет здесь, чувствовала. Лиля даже была готова рассказать ему о своей задумке и принять любой его совет. Ветви мира от Элио было не дождаться, букет из шиповника тоже подошёл бы.
– У тебя же есть работа, даже учишься хорошо, днями лодырничая здесь. Успешный человек! Терзает себя почём зря, – он смотрел на неё сверху вниз. Когда-то и Элио был таким. Был.
– Прочитай моё вступление и обсуди со мной мой будущий текст! – выпалила Лиля, как будто выпив бутылку водки залпом. Она резко встала, чуть не запутавшись в стуле, безуспешно сдерживая свой порыв и разорвавшуюся атомную бомбу ярости. И при этом пыталась выглядеть крутой. Элио невольно хохотнул, а потом не смог сдержаться и прыснул от смеха.
– Ну давай, – поддразнивая, Элио поманил Лилю к себе, – Выкладывай. Кулаком он прикрыл рот, чтобы снова не рассмеяться. Она была такой милой, когда злилась!
Бросив рюкзак на соседний стул, Лиля выдернула из него тетрадку, как меч из ножен. "К битве готова!" – хорошо, что не в слух.
Элио подошёл,
Время замедлилось, Лиля почувствовала на шее бегущую каплю пота. Реально ли это? Она не знала. Руки дрожали. Сердце понеслось, и девушка чуть было не икнула. Вот-вот случится то, о чём она так мечтала.
Он.
Даст.
Свой.
Ответ.
Элио закрыл тетрадь, перевернул её, ухватил двумя руками за горизонталь… И порвал.
Сначала на две части. Потом на четыре. Потом на мелкие кусочки.
Они сыпались на пол мокрой и подгнившей листвой.
Тетрадь встретила свой бесславный конец, став тонкой и беспомощной в его крупных ладонях.
– Не смешно, – отрезал Элио и умыл руки.
Лиля только и смогла, что широко распахнуть рот и захлопать глазами. Неужели Элио пригласил её на разговор только чтобы так унизить? Или, как он это часто называл, "поставить на место"? Парень славился своим жёстким нравом и чудом держался в общине после пары стычек. И почему именно она стала его новой жертвой? По сравнению с некоторыми, Лиля была фигурой непримечательной.
– Я позвал тебя, чтобы предложить тебе работу. Лучше той, где ты сейчас. Хочешь писать книги? Пиши для моего знакомого.
– "Пи-и-ши"? – Лиля осмотрелась по сторонам, надеясь увидеть кулисы, зрителей и декорации. Пусть это будет театр с провальной пьесой. Девушка едва улавливала нить происходящего: "Элио же на смех поднимает любой мой текст. А тут "пиши"? Что? Для кого? Зачем?"…
– Он хочет книгу о своём бизнесе. Писать не умеет. Ищет гострайтера, – спокойно объяснил Элио, стоя над кучкой разорванной бумаги, – Автора-тень.
– Думаешь, я справлюсь? Почему? – девушка очнулась от шока и постаралась вернуть себя в реальный мир. Её чай безмолвно дымил и стыл на стойке, бармен где-то растворился, а в комнате как будто стало ещё темнее. Оставались лишь мерцающие огоньки лампочек. При других обстоятельствах Лиля назвала бы это "романтичной атмосферой".
– Ты всю жизнь в собственной тени. Что помешает тебе быть в чужой? – спросил парень как будто у всей Вселенной, а не у стоявшей перед ним Лили.
"И правда," – мухомором на заросшей лесной поляне выскочила у Лили ядовитая мысль. Звучало естественно и правдоподобно.
"Куда делась твоя ярость? Как сдуло," – загрустил на миг Элио, уже не зная, чем ещё крыть, чтобы девушка наконец взялась за ум, поднялась выше плинтуса и стойко держала оборону. Столько над этой ситуацией работал, а пока вымотал только нервы и нужного результата не достиг. Спонтанных всплесков уверенности Лили, по его мнению, было недостаточно: "На марафон такого выхлопа не хватит. Ей нужна мотивация посильнее, чем победа надо мной". Его отдел и так с трудом закрывал ежемесячный план. Что Элио скажет старшим? "Сил не хватило"? Или: "Эта девушка безнадёжна"? Или, что ещё хуже и приравнивается к капитуляции и профнепригодности: "Это её судьба!" Парень в клетчатом был не готов пожертвовать своей памятью и способностями из-за такой ерунды. Каждый первый отказывается от своих идей, рано или поздно бросает проекты. Каждый второй умирает нереализованным, несмотря на все старания переходников.
Конец ознакомительного фрагмента.