Берег надежды
Шрифт:
В послужном списке Свена числилось немало пойманных беглецов. Но это были чужими ему, а Харви… Харви – друг. Впрочем, Устав с этим не считается. Свен вынул из кармана передатчик. Повертел в руках пеструю капсулу, словно видел ее впервые, и решительным жестом сунул обратно.
Будь что будет! В конце концов, свидетельств его связи с беглецом никаких, если не считать записи. Счастье, что он вздумал зайти сюда раньше, чем придут те, другие. Свен поднес к листку зажженную спичку и не мигая глядел, как огонь споро пожирает корчащуюся
У выхода Свен наткнулся на потрепанную записную книжку. Он нагнулся и поднял ее. Между страниц лежало небольшое цветное фото Харви. Хмурое, неулыбчивое лицо, огромный лоб, орлиный нос, сжатые губы, в уголках которых, казалось, затаилось недоумение. Под цыганскими глазами залегли тени. Румянец горячечно тлел на щеках.
Свен спрятал фото в нагрудный карман и вышел из комнаты.
Теперь он остался один в этом нелепом мире, в этом огромном полупустом городе. Еще год назад город был переполнен, а теперь пустуют целые дома, и многие двери украшены тяжелыми пломбами. Меблированные комнаты идут по смехотворной цене, а съемщиков нет… Не хватает рук, так как автоматизация, какой она ни будь полной, все же требует присутствия человека. Люди бегут, несмотря на сеть шпуров и жестокие законы, направленные против беглецов.
Драконовские меры правительства, видимо, были недостаточными. Бегство в будущее продолжалось.
– Без людей наша цивилизация рассыплется, как карточный домик, сказал президент, выступая в клубе шпуров, где собрались тысячи коллег Свена.
И мрачная действительность ежедневно подтверждала правоту президента.
Огромный завод вдруг словно сходил с ума. В цехах ухали взрывы, контейнеры лопались, словно перезрелые сливы, едкая гарь заволакивала территорию. Для управления гигантским комплексом требовался инженер, один-единственный человек, но этого человека не было…
А фермы, а сады, а поля? Горько было видеть их запустение.
Хоть самому бежать вслед за Харви… Интересно все-таки, кто ему помог? Или, может быть, он сам устроился? Харви всегда отличался выдумкой, не в пример своему приятелю, которого прозвали Свен – мудрая голова.
Когда Свен спускался по темной и затихшей лестнице, передатчик коротко, но требовательно пискнул. Снова вызов! Не дают покоя ни днем, ни ночью! Проклятая работа!
Привычным жестом Свен вставил горошину в ухо.
– Искатель Свен? – Голос начальника группы звучал глухо, словно спросонья.
– Слушаю, шеф.
– Где вы сейчас?
С замиранием сердца Свен сообщил свои координаты.
– Что вас занесло в такую даль? – подозрительно спросил начальник.
– Решил размяться немного… Думал, вызовов сегодня больше не будет, – промямлил Свен.
– Думал, – с издевкой повторил шеф. – А Устав шпура вы знаете? Ну, ладно. Вы, собственно, у кого? Я слышу, вы говорите из закрытого помещения?..
– Приятель, партия в бридж… – ответил
– Доиграете потом, – сказал шеф, – срочный вылет, а свободных шпуров нет.
– Слушаю.
– Убежал инженер из холодильной компании. Необходимо срочно разыскать и распечатать. Фирма настаивает. Чек уже поступил в Центр. Но дело не в этом, – спохватился начальник. – Запишите координаты: угол восемнадцатой авеню и тысяча четвертой стрит.
– Это фабрика холодильников?
– Нет, маленький шестнадцатиэтажный дом. Вход со двора. Вас там встретят наши люди. Постарайтесь добраться побыстрее. Все!
Двор, скудно освещаемый люминесцентными панелями, был захламлен и уныл. Немногочисленные жильцы шарахались от шпуров, словно от зачумленных.
– Все они заодно, – пробормотал рыжий верзила с ненавистью. – Сегодня сообщники беглецов, а завтра – беглецы. Будь моя воля… – Верзила не договорил, махнул рукой, и Свен так и не узнал, каким проектом мог бы осчастливить республику старший.
Пневмокапсула пронзила этажи, словно нож, воткнутый в слоеный пирог голодным человеком.
– Здесь, – сказал старший, посветив на дверь фонариком.
Помощник открыл отмычкой дверь, и они, осторожно озираясь – иногда бывали и засады, – вошли в квартиру.
– Видно, здесь жил богатый человек, – сказал Свен, тыкая пальцем в ковер.
– Не человек, а беглец, – строго поправил его старший. – Начните с ванной, – велел он Свену, – а мы займемся столовой.
Через двадцать минут квартира приняла вид, словно по ней промчалось стадо взбесившихся бизонов.
– Попался, голубчик! – Торжествующий голос старшего неприятно резанул слух Свена. В глубине души он почему-то надеялся, что они уйдут отсюда ни с чем. Не мог этот олух приискать себе местечко получше и поукромней, чем собственная квартира!..
Свен вошел в спальню, где орудовали старший с помощником. Отодранные с пола листы линолеума загромождали комнату. В брусьях пола было вырезано гнездо, в котором покоился контейнер, похожий на пластиковый гроб.
– Ишь, мудрец! – со злобой сказал старший и сплюнул.
– Как лист настелили! – восхищенно заметил помощник, разглядывая изогнутый квадрат линолеума. – Ни за что не догадаешься, что его отдирали, – и он показал Свену на ровные, будто срезанные бритвой края.
– Сообщники – дело последующего контроля, – заметил старший. – Думаю, им тоже не поздоровится, как и этому, – он пнул ногой угол контейнера.
– Осторожней, – вырвалось у Свена. – Может треснуть, как вчера на улице Слез…
– И все слезки вытекут, – захохотал помощник.
– Тогда беглеца и впрямь не поймаешь, – позволил себе улыбнуться старший. – А скажи-ка, мудрая голова, с чего это ты стал таким добрым к беглецам?