Берег Проклятых
Шрифт:
Паган отличался от Кхитая в лучшую сторону. Земли маленького государства не были чрезмерно заселены, леса не вырубались, а его удивительная живность не служила предметом всеобщей охоты. Конечно, благородные господа зачастую выезжали на травлю оленей, значительно не похожих на животных, носящих это название в закатных странах: Аквилонии, Немедии и Зингаре. По пути встретился табунок этих зверей, по—пагански называвшихся «милу», и Конан подивился их несуразной внешности. Милу, казалось, были сотворены неизвестным богом с большого похмелья: голова оленья, туловище и ноги ослиные, хвост коровий, а рога вообще неизвестно чьи. Однако бегали милу быстро. Едва завидев
К вечеру дорога вывела из обширной долины к отрогам невысоких пологих гор. Где-то в их глубине и скрывалась крепость Тайса.
— До заката не успеем,— предупредила Томэо спутников.— Нам ехать еще около семидесяти ли. Я не слишком хорошо знаю край между Западной Столицей и провинцией Тайса, но люди говорят, проводить ночи среди холмов далеко небезопасно.
— То есть? — не понял Конан.— Разбойники? Тогда ничего страшного. Втроем мы отобьемся от целой полусотни.
— Ты слишком самоуверен, друг мой варвар,— подал голос Мораддин.— Не забудь, Паган совершенно чужая страна, и здесь могут водиться не только странные олени, рыжие обезьяны и черно—белые медведи. — Спутник варвара повернулся к Томэо: — Послушай, ты говорила, что именно ночью в холмах может подстерегать опасность. Ты имела в виду тварей, не относящихся к миру людей или животных?
— Вот именно,— мрачно подтвердила Томэо.— У нас тут всякое встречается… А особенно после заката, когда Нефритовый Император засыпает так глубоко, что его не разбудить даже призывами о помощи.
— Кто водится-то? — выспрашивал Конан.— Гули? Оборотни? Или демоны выползают поохотиться?
— Юкки встречаются,— сказала девушка.— Это такие демоны, живущие в лесах. Они пугают людей, заманивают их в чащу и приводят к домам старух-йог. А йоги людей обычно едят. Лисы—оборотни шастают, но они не очень опасны, только головы проезжим морочат забавы ради. Есть еще бэнкей — женщина—ворона. Она, если голодная, может до смерти заклевать. Хватает всякого…
— Обрадовала,— буркнул Конан.— Я-то надеялся, что есть хоть одна страна, в которой не водится всякая непотребная нечисть.
— Тот еще бестиарий,— кивнул Мораддин.— Раньше, еще на службе в Аграпуре, доводилось мне встречаться с разными существами из чуждых миров… Тайная гвардия не только заговоры раскрывала и ловила контрабандистов, но и охраняла двор Илдиза от всяких тварей, вылезающих из небытия по ночам…
— Охраняли они! — ядовито заметил киммериец.— Между прочим, лет семь назад я тоже служил у Илдиза. Помнишь историю с Рукой Нергала?
— Вот как? — поднял брови домиком Мораддин.— Что ж ты раньше не рассказал? Постой, постой, оказывается, мы встречались в прежние годы! Как я сразу не сообразил, ведь ты — тот самый Конан, которого выставили из почетной стражи туранского владыки из-за дурацкой истории с бабой?
— Именно,— подтвердил варвар.— Наверное, мы могли даже видеться во дворце. Ты ведь уже был капитаном хэрда в те времена?
— Был,— ответил Мораддин.— А случай с Рукой Нергала я помню. Появилась целая куча оживших мертвецов, вызванных каким-то сумасшедшим ханом… Кстати, тогда почти четверть моих подчиненных погибла.
— Не следует говорить перед закатом о подобных вещах,— напомнила благоразумная Томэо.— Посмотрите лучше направо! Там можно переночевать.
Узкая дорожка вела наверх по склону холма к полуразрушенному дому, прежде, видимо, принадлежавшему обеспеченной семье. Два строения с обычной для Пагана четырехугольной изломанной
Всадники свернули вправо и через сотню шагов оказались в пустом дворе, заваленном кусками штукатурки и рыжей черепицей с ветхих крыш. В дома решили не входить, боясь, что от малейшего сотрясения рухнет кровля или провалится пол.
— Отлично! — Конан спешился.— Томэо, мы с тобой пойдем за дровами, Мораддин, ты займись лошадьми и поищи колодец. В каких я только странах ни побывал, но в каждом уважающем себя доме находил источник воды.
Мораддин привязал лошадей к медной коновязи, покосившейся и покрытой голубовато—зеленым налетом, и пошел осматривать широкий двор. Колодец нашелся быстро, а рядом — как на заказ — старое металлическое ведерко с прикрепленной к нему цепью. Зачерпнув воды, Мораддин принес ведро к собранной Конаном и Томэо куче дров — пищей для огня послужат отвалившиеся от стен доски сарая.
На холмах люди давно не живут.— Томэо с сожалением окинула взглядом брошенную усадьбу.— Владельцы хуторов и семейных усадеб лет десять—пятнадцать назад переселились на равнины.
— Из-за нечисти? — спросил Мораддин, возившийся с кресалом.
— Не только,— ответила красавица.— В горных реках размножились водяные драконы, они пожирают все живое без разбору и часто выползают на берег. Много тигров, черных леопардов… А император Готоба в последние годы не особенно заботился о безопасности и спокойной жизни подданных. Раньше опасных зверей истребляли особые отряды стражи и ополчения семей, но сейчас клан Тайса предпочитает, чтобы столицу от принадлежащей семье провинции отделяли холмы, изобилующие хищниками и ночными тварями. Еще немного, и наш край вновь станут именовать Берегом Проклятых…
— Весело вы живете,— сказал Конан.— Такая маленькая страна, народу не густо, земли для всех достаточно, так нет же! Деретесь из-за побрякушек, режете друг друга на кусочки… Сильной власти нет, вот в чем беда. Армии нет, а только дурацкая стража…
— Зачем армия? — удивилась Томэо. Она ничуть не обиделась на слова варвара.— Паган не воюет ни с Кхитаем, ни с Камбуей, ни с Джапуном. За всю историю нас никто не пытался завоевать.
— Пойми,— пустился в объяснения Конан,— армия всегда нужна. Вот представь: ты стала владычицей. Набранная из местных жителей стража всегда поддержит семью, на чьей земле живет, и, если что не понравится, не станет выполнять твоих приказов. Сейчас Готоба, имей он десять тысяч кавалеристов, прошел бы через все холмы, захватил все земли твоей семьи и силой усмирил бунтовщиков. А так у императора только ополчение его клана. Барата, правильно?
— Правильно,— согласилась Томэо.— Когда я стану императрицей и займу дворец в Западной Столице, я вспомню твои наставления.
— Вот лучше Мораддина порасспрашивай,— указал Конан на приятеля, который раздувал огонь.— Он пятнадцать лет в гвардии отслужил, плохого не посоветует. И потом, с чего ты взяла, что повелители Камбуи или Кхитая никогда не захотят прибрать к рукам ваше государство? Нет, армия необходима…
До самой темноты Томэо приставала к Мораддину с вопросами об устройстве войска в Туране, численности и выучке отрядов и закатной стратегии. Попав в свою стихию, отставной капитан гвардии выкладывал все, что знал, изрядно удивляя непризнанную владычицу Пагана своими познаниями в необычной для далекой восходной страны науке.