Берег Скардара
Шрифт:
— Полноте вам, господин де Койн. Зачем все усложнять? Не проще ли будет сделать шептало чуточку длиннее?..
Устройство и преимущества унитарного патрона он понял мгновенно. Да и неудивительно: это я обычный человек, нахватавшийся обрывков чужих знаний. Он же мастер, маэстро.
— Понимаете, господин Гобелли, я думаю, что проблема с бездымным порохом будет решена в ближайшее время, — заявил я с уверенностью, которую совсем не испытывал. Не знаю почему, но у Капсома с этим вопросом определенно не ладилось.
Гобелли
Гобелли победно посмотрел на меня и сказал с улыбкой:
— Что вы там говорили о дюжине молоденьких наложниц?
От воспоминаний меня отвлек звонкий голосок Мириам:
— Ваша светлость, похлебка готова.
Не очень-то я сейчас похож на его светлость. С заплывшим глазом, босой, с распухшим лицом и плохо застиранными пятнами крови на белой рубашке.
Похлебка удалась на славу. За ужином мы вели неспешный разговор.
— Так, — произнес я голосом, от которого Мириам непроизвольно съежилась. — Ты зачем его развязала? Я же велел тебе ударить капитана по голове, если он начнет шевелиться.
Девушка съежилась еще больше:
— Я и ударила…
— А он что?
— А он открыл глаза.
— А развязала-то зачем?
— Он сказал, что если я этого не сделаю, то он привяжет к моей ноге веревку и выкинет меня за борт. А чтобы акулы сразу почуяли кровь, сначала отдаст меня команде.
Сейчас Мириам представляла собой сплошной комочек. Я погладил ее по голове, на что она ответила мне робкой улыбкой. Мне не в чем винить тебя, девочка. Далеко не каждый мужчина нашел бы в себе мужество отказать этому человеку в его маленькой просьбе.
Немного помолчали, отдавая должное весьма недурственной ухе.
— Ваша светлость, а куда вы меня теперь денете? — наконец поинтересовалась Мириам.
— Замуж отдам, — не задумываясь, ответил я.
— Замуж? — поперхнулась девушка. Затем, немного помолчав, осторожно поинтересовалась: — За кого замуж?
— Вот за Проухва и отдам, — снова не замедлил я с ответом.
Мириам посмотрела на Прошку, повела плечиком, пару раз хлопнула ресницами:
— Проухв, возьмешь меня замуж?
Теперь поперхнулся Прошка. Вообще-то, как я уже успел заметить, он дышал в ее сторону не слишком ровно. Определенно, Мириам ему очень понравилась.
— Не сейчас, конечно, — пришлось успокоить обоих. — Через пару лет. Подрастешь, ума наберешься…
Мириам разочарованно вздохнула:
— Через пару лет мне будет девятнадцать. Все приличные девушки к этому времени давно уже замужем и детишек имеют… — И она опять тяжело вздохнула.
На этот раз поперхнулся я. Через два года девятнадцать лет? С другой стороны, когда в каюте
Снова помолчали пару минут. Затем девушка невинно поинтересовалась:
— Ваша светлость, а спать мне с моим женихом ложиться?
Прошкина рожа стремительно покраснела.
Проухв, да что с тобой? Если я сейчас поставлю тебя вон на тот мысок, то твое лицо вполне сможет служить маяком, предупреждая корабли об опасности. Никогда бы не подумал, что такая невинная шутка так тебя смутит.
Насколько я знаю, с женщинами у Прошки проблем никогда не было: Проухв им нравился. Еще бы, высоченный плечистый парень, пусть и с несколько простоватым лицом. Неужели Мириам ему настолько приглянулась?
Тут я вспомнил очередность, согласно которой мы поперхнулись, и сообразил, что краснеть пришла моя очередь. Ага, не дождетесь.
— Прошка, нарежешь розог и замочишь их в море. Будем твою невесту воспитывать.
Я рассчитывал, что Мириам испугается, ведь говорил-то я с самым серьезным выражением лица. Сейчас.
Мириам звонко рассмеялась:
— Прошка-букашка, Прошка-букашка.
Наконец ей удалось объяснить, что слово «прошка» означает «букашка» на каком-то знакомом ей наречии.
Ничего себе букашка. Проухв и так поперек себя шире, что при его росте смотрится очень внушительно, а в кирасе и вовсе достигает ужасающих размеров.
Перед сном я размышлял о наших дальнейших действиях. Пойдем на шлюпке вдоль берега, чтобы в случае опасности можно было отойти от него подальше или, смотря по обстоятельствам, высадиться на него и скрыться в лесу. Лес здесь густой, настоящая сельва, спрятаться будет легко.
На побережье обязательно отыщется селение. Доберемся до него — тогда и будем решать, что делать дальше. Да и не должны мы были далеко удалиться от Гостледера, еще и суток не прошло.
Утром я проснулся от громкого шепота Мириам:
— Прошечка, букашечка, разведи костер, я замерзла.
Проухв сонно зашевелился, и она зашикала:
— Тише, тише, господина разбудишь.
— Прошка, — позвал я.
Тот мгновенно вскочил на ноги.
— Да, ваша светлость?
— Ты розги вчера замочил? Так неси их сюда.
И тот поплелся за розгами. Ну нельзя же так, Проухв. Я же шучу, и даже Мириам понимает. Но ведь прикажи я тебе высечь ее, и ты сделаешь это, и вовсе не из-за страха передо мной. Порой я жалею тебя из-за твоей потрясающей наивности и в то же время горжусь твоей преданностью.
Прошка вернулся без розог. Надо же, наверное, сейчас скажет, что их прибоем унесло.
— Ваша светлость, шлюпка исчезла, — сообщил он с таким видом, как будто сам был в этом виноват.