Берег скелетов
Шрифт:
— И куда же вы хотите отправиться за свои пятьсот фунтов? В Южную Америку?
— Нет. Я попросил бы высадить меня на Берег скелетов.
Я расхохотался:
— Ну и шутник же! Да знаете ли вы, что стоит мне шепнуть кому-нибудь хоть одно словечко о вашем предложении, которое вы к тому же сделали при свидетелях, как за каждым вашим шагом будут следить во все глаза.
— Вряд ли вы так поступите, — спокойно отозвался Стайн.
— А почему бы и нет?
Стайн долго не спускал с меня пристального
— Ручаться не могу, но думаю, что никому ничего вы не скажете. Почему? Я исхожу из того, что вижу. А вижу я отличное, красивое судно, на котором можно хорошо зарабатывать. Все утверждают, что «Этоша» способна развивать высокую скорость, однако никто не видел, чтобы она делала больше двенадцати узлов. Я задаю механику невинный вопрос насчет двигателей, а он, вместо того чтобы восхищаться ими, толкует мне что-то о Хамбере и Клайде… Да, — внезапно перебил он самого себя, — говорят, у вас сегодня упал за борт и погиб один из матросов? Мое терпение иссякло.
— Да, да, да! — крикнул я. — И еще кое-кто может полететь сейчас за борт… Немедленно убирайтесь вон!
— Такой уж я человек, что всегда доискиваюсь до сути происходящего, — невозмутимо проговорил Стайн, — но я, господа, кажется, напрасно отнимаю у вас время. Может, вы передумаете?
— Вон! — повторил я.
— Ну что ж…
Стайн повернулся и ушел.
Тягостное впечатление от этого визита вскоре переросло в нечто худшее, особенно после одного неприятного эпизода, случившегося с нами во время промысла. Стайн действительно оказался предвестником всяческих бед и несчастий.
Все началось на следующий день, когда мои попытки достать новые шлюпки взамен потерянных ни к чему не привели. Мне пришлось довольствоваться лодкой с острым носом и острой кормой. Она годилась для плавания в прибое, но не для работы в открытом море. Нехватка шлюпок сыграла роковую роль в последующих событиях, закончившихся гибелью нескольких человек.
…На рассвете мы вытравили сеть, и «Этоша» не спеша, как полицейский на своем участке, патрулировала Южную Атлантику. Судно медленно скользило среди легкой зыби под лучами солнца, уходившего в море далеко на западе, там, где лежал остров Св. Елены.
Мы поймали довольно много сардин и трески, но хорошая рыба в трал не шла, хотя в этом районе богатые планктоном течения из Антарктики встречаются с теплыми водами тропиков.
— Мы тут прямо как на прогулочной яхте, — лениво зевнул Джон; он почти лежал на релингах мостика, время от времени обводя взглядом пустынный горизонт. — Никого и ничего, одни-одинешеньки…
Простор окружающей нас водной пустыни, спокойствие и тишина наступающего вечера вытеснили у меня из головы мысли о Стайне, и я хотел только этого покоя и этой тишины.
— Мы, кажется, несколько отклонились
— Счастливые планктончики! — засмеялся Джон. — Ничто не угрожает их одноклеточному существованию!.. Послушай, но мы можем проболтаться тут без толку целую неделю… Это еще что? Кажется, кто-то не прочь составить нам компанию!
Я посмотрел в том направлении, куда показывал Джон, и увидел на юго-западе, у самого горизонта, белое пятнышко. Наблюдательность и постоянная бдительность, присущие каждому моряку-подводнику, поистине стали второй натурой Джона.
Взяв бинокль, я навел его на поднимавшийся из моря белый треугольничек.
— Ну вот и пираты пожаловали, — заметил я шутливо. — Парусник на горизонте! Всем быть начеку — того и гляди ринутся на абордаж!..
Джон продолжал наблюдать за быстро увеличивающимся парусом.
— Мчатся как на крыльях! — одобрительно заметил он. — Готов поклясться, это шкипер из Людерица. Да, это же «Пиккевин»!
Я не отрываясь смотрел в бинокль.
— Попутным ветром идут. Так… Теперь они изменили курс и, кажется, идут на сближение.
— Хотелось бы мне взглянуть на этот парусник, когда и он, и капитан были еще молоды! — воскликнул Джон, любуясь кораблем, идущим под всеми парусами. — Нет, что ни говори, превосходный моряк этот Хендрикс!
— Недаром его предками были малайцы, уж они-то знали море.
Теперь мы уже видели все три мачты парусника, хотя его корпус, окрашенный темной краской, еще был плохо различим.
— «Пиккевин» так стар, — снова заговорил Джон, — что у него могут рухнуть мачты, если Хендрикс забудет об осторожности. Я прямо-таки ненавижу его за эти топсели. Вот уж никогда не предполагал, что увижу «Пиккевин» с тремя кливерами! У этой старой калоши, как видно, все еще хороший корпус, если она выдерживает столько парусов.
Я с улыбкой слушал брюзжание Джона.
— «Пиккевин» мчится прямо на нас! — вдруг воскликнул он. — Скорость узлов одиннадцать, не меньше.
Теперь и я заметил, что расстояние между нами быстро сокращается. У меня мелькнуло смутное подозрение, что «Пиккевин» специально изменил курс, как только увидел нас, но я постарался убедить себя, что это просто моя мнительность.
Шхуна продолжала приближаться. Она шла круто к ветру и так кренилась, что свисавшая со шлюпбалок шлюпка, казалось, касается воды. Теперь нас разделяло не больше мили, но «Пиккевин» не изменил курса. От меня не ускользнуло, что и Джон начинает проявлять беспокойство, хотя еще совсем недавно отпускал всякие шуточки.