Берег спасения
Шрифт:
И оставаться здесь нельзя, что же делать, взять с собой женщину с ребенком? Но, скорее всего, она уже заражена, так просто такие раны среди мертвяков не обходятся. Но не ждать же здесь почти час, проверяя, заразилась она от зомбаков, или нет?
– Вы поедете с нами?
– спросил мальчика, думая, что из наших вещей можно переложить наверх, на открытый багажник, и чем их можно перехватить, чтобы не свалилось.
Мальчик смотрел на маму, она потихоньку приходила себя, перестала всхлипывать. Глаза у нее блестели лихорадочным огнем, непонятно, от пережитого ужаса, или
– Мама, мама, поедем с этими дядями, они военные, они смогут защитить!
Мать посмотрела на магазин, на тело мужа, закрытое упокоенными мертвецами, потом перевела взгляд на меня и покачал головой.
– Нет, мы останемся здесь, мы никуда не поедет, у нас еще есть здесь дела.
Сам уже осознал, что женщина действительно никуда отсюда не уедет, в лучшем случае, уйдет домой. Остается один выход, забрать мальчишку с собой.
– Мальчик, мы можем забрать тебя с собой. Давай, садись в машину, а мама пойдет домой. Завтра вернемся и посмотрим, что с ней случилось, если она успокоится, ты останешься дома, хорошо?
– постарался все это сказать насколько возможно спокойно, боюсь, не очень получилось...
Паренек все время, пока говорил, смотрел внимательно на меня, потом помотал головой.
– Нет, не поеду, останусь с мамой!
– Но ты понимаешь, что происходит, понимаешь, что может случиться дальше?
– по глазам мальчика видно, что он все понимает. Но мать он не оставит.
Что делать, схватить паренька, запихнуть на заднее сиденье среди сумок и увести с собой? Мать точно его добром не отпустит, а если она набросится на нас, поцарапает, то все, конец всем нашим задумкам. Так что же делать, и рисковать не можем, и время тянуть нельзя? Вот так, перекидывая взгляд то на женщину, то на дверь магазина, то на мальчишку, постояли пару минут. Пашка в наш разговор не вмешивался, но краем глаза мог заметить, что он тоже в растерянности. Паузу прервала сама виновница, она оторвала взгляд от умершего мужа, посмотрела на ребенка, но вдруг встрепенулась, вновь направила взор на дверь магазина.
Даже перестала горбиться, спина ее распрямилась, вопреки трагизму ситуации попыталась улыбнуться. Произнесла «Андрюшенька, Андрей!», и сделала было шаг в сторону магазина. Понять, в чем дело, оказалось несложно, Пашкин возглас «Он оживает!», раздался, когда уже взял на прицел зашевелившегося мертвеца.
Вид у него страшен, все-таки, укусы зомби это не шутки. Мужчина казался живым воплощением ужаса. Растерзанные лицо, руки, грудь с вырванными кусками мяса, остатки одежды, залитые кровью. Он силился подняться, оттолкнуть от себя свалившиеся на него зомбированные тела. Ждать, пока он наберется сил и поднимется, вряд ли стоило. Сейчас уже переключился на одиночный огонь и выстрелил. Женщина вообще не прореагировала на грохот выстрела, только мальчик закрыл уши ладошками. Все-таки пуля 5,45 хоть и маленькая, но удаленькая. Особо не обращал внимание, что происходило с головами тех зомби которые загрызли отца семейства, но это пуля надела дел. Расколола черепную коробку, расплескав мозговую субстанцию на входную дверь.
По улице разнесся вопль: «Убийцы, вы его убили»!
Хотелось закрыть глаза от
Но женщина внезапно изменила свои планы, прижав к себе мальчика, яростно шептала ему: «Они и нас убьют, побежали!» Действительно, рванула к своему дому, таща за собой мальчика. Схваченный за руку, он смотрел на нас, в глазах ужас и тоска. Пашка отчаянно крикнул: «Нельзя его отпускать, она же ненормальная и зараженная»! Он пытался уцепить мальчика за рукав, но тот отдернул руку, и, отвернувшись, побежал вместе с мамой.
Тяжело дышал, как будто пробежал стометровку, но долго смотреть за убегавшим от нас свет пареньком не мог. Потому, что двери магазина остались открытыми. Держа под контролем автомата проем, крикнул Пашке: «Все, поехали, садись за руль!» Мой крик встряхнул парня, он пришел в себя, открыл дверь и сел в машину. Дождался, пока заурчал мотор, еще раз осмотрелся, окинув взглядом окрестности, в том числе, и окна. Даже здесь кто-то смотрит на нас, как минимум, в одной из квартир. Еще показалось, кто-то стоял на балконе в доме, куда убежала невезучая мама с сыном. Но вот и сам забрался в машину, оружие в окошко и сказал «поехали»!
Похоже, этот магазин стал ловушкой уже не для одного человека. По-хорошему, надо бы либо закрыть дверь, либо зачистить магазин. Но вдвоем, без света, с одними фонарями... Нет, хватит с меня похождений в башне. Надеюсь, что четыре тела, перекрывшие дверь, станут хорошим предупреждением для всех смельчаков. И все же эта встреча здорово нас расстроила. Даже если женщина не получила заражения от зомбаков, то мальчику с ней вряд ли хорошо жить дальше. Но он не захотел бросать мать, а мы не могли их выручить. Так Пашке и сказал, остаться с ними значит застрять надолго, и мальчика забрать не можем, он сам не пойдет. А если заберем силой, все равно сбежит. Мой товарищ согласно кивал головой, только вид у него совсем не радостный.
Дальше дорога вновь спокойная, снова Дворец бракосочетания, поворот к «Красной площади». Теперь без опаски проехали мимо старой пожарной каланчи, венчающей здание МЧС, памятника Ильичу, который все также указывал на бывшую автомобильную барахолку. В этот раз не стали «выкручивать» на Трефолева, поехали прямо по Советской мимо помпезных «сталинских» домов. Но сначала притормозили, как следует осмотрел пространство в бинокль, прямо через лобовое стекло. Все оказалось чисто, только на полпути перед нами на дорогу из-за брошенного автобуса выбрело несколько мертвяков. От злости оба даже обрадовались. По крайней мере, сам точно.
– Что, Пашка, давить будем или расстреляем?
– Нет, машину жалко, где потом такие фары найду?
– сказал водитель, затормозив.
Хотя было ответить, что вместо фары найду ему новую машину, но отвлекаться некогда. Мы стояли посередине Советской улицы, перед нами несколько мертвецов. Что их привлекло, шум нашей машины, или они на встреченную раньше группу потянулись? Не специально же нас ждали. Почему они пошли именно сейчас, не знаю, и не хотел бы знать. Просто жаждал хоть какой-то мести. И то, что месть придется на несчастных, которые вовсе не хотели стать зомби, меня уже не волновало.