Берег Живых. Выбор богов. Книга третья
Шрифт:
Хэфер сел на пол рядом с ним, заговорил тихо, успокаивающе. Он приходил редко, но после этих визитов воину действительно становилось спокойнее.
Обрывки фраз долетали до целителя.
– … отомстил за нас обоих… Они больше не навредят тебе. А скоро тебе совсем нечего будет бояться… Сестра подарила тебе свой амулет, да? Знаешь, она ведь сама собирала нить бусин к нему…
Сэбни покачал головой. Царевна не ведала, сколько на самом деле он знал – и хорошо! Нэбмераи пытался добиться ответов – для неё – но безуспешно. Противостоять его сокрушительной воле было… нелегко. Но к счастью, племянник Джети тоже не знал, что целитель оказался так глубоко вовлечён в эту историю. И хотя Нэбмераи не доверял никому, тихий Сэбни вызывал
О чём же всё-таки Инени пытался сообщить царевне? Это явно было очень важно для него. После встречи с Анирет у него случился тяжёлый приступ – даже привыкшему ко многому Сэбни тяжело было видеть его таким. Он ещё хорошо помнил воина прежним. Эмхет были справедливы, но далеко не всегда – милосердны…
– Ани… рет…
– Да-а-а, Анирет приходила. Она тоже не будет держать на тебя зла, когда всё узнает. А я расскажу ей, обещаю. Когда всё закончится…
– Сокол… Живы…
– Да, расскажу, что мы живы. И про бурю… Я заберу тебя домой. Только сделаю всё, что должен…
Перед глазами затуманилось, и Сэбни сморгнул, подавив судорожный вздох, чтобы не нарушить покой этих мгновений. Тихий мерный голос не воина Сатеха, а сокола Ваэссира, убаюкивал расколотый разум. И хотелось верить, что всё действительно будет хорошо.
Через некоторое время царевич вышел к нему.
– Сэбни, в следующий раз я могу вернуться нескоро. А если что-то случится со мной – расскажи Кахепу, как всё было, сам.
Целитель поклонился, мысленно моля Владычицу Таинств, чтобы была милостива к ним всем.
Глава 46
Почти год минул с тех пор, как она так же возвращалась домой из Обители Таэху – вдоль пальмовых рощ, заросших бумажным тростником заводей и обширных полей, на которых всходил обильный урожай. Воды Апет только возвращались в привычное русло, принеся с собой плодородный красноватый ил. Щедрый Разлив подарил народу Обеих Земель благополучие на грядущий год, но и трудов прибавил.
«…В мистическом союзе с Ваэссиром Апет набирает силу, и пока силён Божественный Закон на земле, Великая Река от года к году разливается в Сезон Половодья… Сила Императоров связана с благоденствием Таур-Дуат…» – вспоминала она рассказы дяди и отца, любуясь жизнью своего народа – бурлящей, настоящей.
Всё так же гнали ослов торговцы, и стайки шумных ребятишек носились за гружёными повозками. В полях трудились крестьяне, готовясь к полуденному отдыху, когда жар Ладьи Амна станет совсем нестерпимым. Рыбаки уже собирали сети после удачного утреннего лова. Пальмовые рощи шептали манящей тенистой прохладой, и так хотелось сойти с дороги, пойти, куда глаза глядят, среди чешуйчатых стволов по тропам, уходящим к самым пескам Каэмит.
Анирет шла рядом со своими воинами. Встречные уступали им дорогу, не зная, что перед ними свита царевны Эмхет, но понимая, что солдаты сопровождали кого-то важного. Воины оживлённо переговаривались между собой, предвкушая возвращение домой. А она?.. Дома её могло ждать всё, что угодно… И никак не выходили из головы страшные слова Нэбмераи и отчаяние Паваха-Инени, пытавшегося сообщить ей нечто важное…
«Когда баланс в токах энергий нарушен, это отражается и на земном плане… Это происходит не сразу… И ни одна беда не постигает народ без глубинных на то причин, ведь то, что творится на земле, лишь отражает то, что происходит на более тонких планах бытия. Так тело лишь позже, иной раз не в этой даже жизни, отражает недуги, которыми поражён дух…» – говорил Хатепер.
Она думала о мистической составляющей союза своих родителей. Царица становилась вместилищем Силы Золотой для Ваэссира, чтобы он мог творить Ритуал Разлива, направлять всю мощь жизни Великой Реки на благо народа. Разве могла предать сама царица, сама Золотая, умножающая
Поговорить с отцом об этом было нельзя – он посмеётся, а то ещё и разгневается, причём не на неё даже, на Нэбмераи. Не для того супруг доверил ей свои опасения, лишённые доказательств – нельзя было его так подставлять. С дядей?.. Да, пожалуй… но даже это сейчас казалось Анирет малодушным. Внутри неё зрело решение, на которое у неё не хватило бы сил прежде… но не теперь.
Прошедший год действительно многое изменил в ней. Потеря любимого брата, новый долг и ответственность, угнетающие тайны, но главное – раскрытие и познание себя настоящей… Анирет больше не хотела быть удобной, не хотела заслужить ничью любовь и одобрение. Не было нужды в такой вот «заслуженной» любви, когда тебя не видят. Она могла быть только собой, лучшим вариантом себя – но не кем-то иным. И так странно, что эта простая истина вызрела в ней до конца лишь сейчас! Ведь разве не об этом говорил дядя, всегда любивший её просто так? Не на это ли намекал Нэбмераи ещё в начале их знакомства? Годы Анирет потратила на то, чтобы царская чета хоть как-то начала ценить её – и что в итоге? Отцу пришлось потерять любимого сына, чтобы увидеть её, обернуть к ней своё сердце. А для матери она никогда не станет кем-то иным – царица уже загнала её в клетку своих представлений о ней, откуда было не вырваться.
«Я рада, что ты начала отращивать зубки, девочка. Они пригодятся тебе в придворной жизни», – вспомнила девушка слова матери и грустно улыбнулась.
Теперь, когда Анирет принимала себя – царевну, дочь Владык – то знала: какой бы далёкой, непостижимой ни казалась Амахисат – она могла дотянуться. Теперь уже могла.
И когда решение было принято окончательно, стало легче. Вынырнув из водоворота размышлений, царевна снова стала смотреть вокруг.
Недалеко отсюда располагалась та самая возвышенность, с которой они с Нэбмераи когда-то созерцали Апет-Сут и Планарные Святилища на горизонте. Тогда она мечтала, что её дом, сердце Империи, станет домом и для него, хотя бы немного. Но случилось иначе: их дом был не местом на карте, а друг в друге. Украдкой царевна посмотрела на Таэху, коснулась кольца на своей руке – незаметно, кончиком пальца.
– Госпожа, поднимемся посмотреть? – предложила Мейа, идущая за её левым плечом.
– Конечно, почему нет? – кивнула Анирет и подала знак воинам о скорой остановке.
Но тут её внимание привлекли радостные возгласы мальчишек впереди, которые первыми заприметили…
– Ух ты, смотрите, воины!
– Воины Императора!
– Я тоже хочу такой доспех, эх…
– Мелкий ещё, а то гляди и вовсе не дорастёшь!
Их весёлый смех потонул в певучем звоне рога. И вскоре показался отряд из нескольких воинов, которые несли штандарт с императорским соколом Эмхет. Они прибыли для торжественной встречи и сопровождения царевны во дворец. Традиционные золотистые доспехи дворцовой стражи с выгравированными на наручах и поножах змеями сияли, ярко начищенные – неудивительно, что мальчишки обзавидовались.
– С возвращением, сиятельная госпожа царевна! – приветствовал её командир отряда, и воины единым слитным движением отдали честь. – Пусть Боги осияют тебя своим благословением. Владыка, да будет он вечно жив, здоров и благополучен, велел сопроводить тебя во дворец как можно быстрее!
Улыбка царевны погасла. Отец не стал бы торопиться попусту.
– Что случилось, командир? – с тревогой спросила она.
Воин посмотрел на её сопровождающих, взвешивая, стоило ли говорить вот так сразу, при всех. Его голос чуть дрогнул от волнения – к счастью, от волнения радостного: