Берег Живых. Выбор богов. Книга вторая
Шрифт:
Хорошо, что рядом с Ренэфом был именно Нэбвен. В отличие от многих ветеранов последней войны с эльфами, её супруг сохранил здравость суждений, умение решать взвешенно, и ненависть не застила ему глаза, несмотря на все увиденные ужасы. За это Наилат и любила своего солдата – не только за его силу, но и за его сердце. Юному царевичу в его горячности даже большей, чем у многих молодых рэмеи, мудрость Нэбвена совсем не повредит.
Наилат вздохнула, отёрла пот со лба. Нехорошо кололо в сердце – видимо, годы всё же начинали брать своё. Если уж пережили столько битв с Данваэнноном, то
– Госпожа, тебе нездоровится? – с тревогой спросил Махи, поднося ей ковш с прохладной водой.
– Ну вот ещё, – усмехнулась Наилат, но воду с благодарностью приняла. – Разделишь со мной дневную трапезу? Нам тоже не помешает отдых, да и дела, что ни говори, в основном уже сделаны.
Махи улыбнулся – как всегда скупо, но искренне – и в кои-то веки не стал возражать касательно «сделанных дел».
Поесть они так и не успели – прибежала Риш, дочь садовника. Она была ещё почти совсем девчонкой, но толковой, смышлёной, и Наилат охотно доверяла ей разные поручения.
– Едут! Госпожа Наилат, едут! – выпалила Риш на бегу, не успев даже отдышаться. – Я слыхала, корабли пришли! Сиятельный царевич, а с ним и наш господин Нэбвен!
Наилат была готова разве что не расцеловать девчонку. Живой!
– Слава Богам, – выдохнула она, поспешно заново седлая коня. – Махи, вели собирать трапезу для высокого гостя! Риш, сообщи всем.
– Сей же час, госпожа.
Управитель в дополнительных указаниях не нуждался и не стал даже ворчать на Наилат, что, мол, не юная девица уже – целый день в жару по полям скакать.
Взлетев в седло, Наилат направила коня к границе владений. Она знала, что к её возвращению всё будет готово в лучшем виде. И пусть одета она была не для торжественной встречи с царевичем – главное, что она встретит своего солдата сама, первой. Как всегда.
Конь, возможно, и не был рад прогулке сквозь знойное марево, но с шага не сбивался. Наилат старалась его не торопить, хотя сердце и мысли неслись далеко вперёд.
Ещё до того, как женщина достигла границы, её нагнали два конника из стражей поместья, пристроились по обе стороны, точно почётный караул. Весть от Риш и правда разнеслась быстро. Наилат приветственно махнула воинам рукой, и путь они продолжали уже вместе.
В тени небольшой рощи, отмечавшей границы владений рода Меннту, женщина остановила коня, прикрыла ладонью глаза от солнца, вглядываясь вперёд, в широкий тракт, пролегавший между полями, идущий до самой столицы.
А когда она наконец заслышала звон рогов, завидела обоз и имперские штандарты, едва удержалась от того, чтобы не устремиться к процессии.
Наилат не могла не отметить странность построения отрядов. Обычно впереди всегда шли колесницы, но сейчас имперский стяг реял над какой-то повозкой, которую торжественно сопровождали несколько конников. Вместе со своими стражами она выехала вперёд, навстречу обозу.
Когда она различила знаки на золотистом нагруднике одного из всадников, возглавлявших
– Добро пожаловать во владения рода Меннту, сиятельный царевич, – произнесла она с глубоким поклоном, скрывая волнение.
Стражи за её спиной отсалютовали высокому гостю. Наилат подняла голову, посмотрела на младшего сына Императора. Его лицо отчего-то показалось ей старше, чем она помнила, а гордый взгляд – чуть более отрешённым, почти печальным.
Как же он был похож на своего отца! Наилат отчётливо помнила Секенэфа Эмхет молодым, в сияющих золотом доспехах, в ореоле первых его боевых подвигов – наследного царевича, а впоследствии и Императора, само присутствие которого вдохновляло на подвиги всех, кто шёл за ним. Время словно повернулось вспять, к истокам последней войны, и ореол сокола Ваэссира снова вспыхнул перед её внутренним взором. Но сейчас эту же Силу она чувствовала в Ренэфе, молодом военачальнике, едва ступившем на путь своих завоеваний.
Видение пронеслось и померкло. Наилат прижала руки к груди в безмолвном вопросе, и в следующий миг услышала, как из-за спины царевича прозвучал родной голос, позвавший её по имени. Мужчина, сидевший в повозке, подался вперёд, приподнялся, опираясь на руки, но не сошёл ей навстречу.
– Нэбвен… – выдохнула она и устремилась к нему.
Ноги несли её быстро, совсем как в юности. Наилат едва ли не взлетела в повозку и крепко обняла супруга, ничуть не заботясь о том, что подумают другие. Единственное, что имело сейчас значение, это то, что он жив. Откуда-то издалека она слышала, как приветствуют её нестройным хором солдаты Нэбвена, но отчётливее был его обрывочный шёпот, бессвязные нежные слова. Подняв взгляд, Наилат увидела в его глазах слёзы и всхлипнула, улыбаясь.
А потом увидела, отчего он не вышел ей навстречу, пошатнулась, но только сжала его руки крепче, ничем больше не выдав свой ужас. Её солдат прошёл всю войну с Данваэнноном, но ни одна из его ран не была сравнима с этой, полученной в небольшой, казавшейся малозначимой миссии…
– Люблю тебя, – шепнула она. – Больше всего на свете люблю.
Сойдя с повозки, Наилат расправила плечи и направилась к царевичу.
– Для нас честь принимать тебя как дорогого гостя, сиятельный господин, – торжественно возвестила она. – Наши хлеб и пиво – для твоих уст, и все дары нашей земли – для твоих рук.
– Благодарю тебя, госпожа Наилат, и да благословят Боги ваш дом, – учтиво ответил царевич.
Женщина шагнула ближе, и телохранители Ренэфа, повинуясь его короткому едва уловимому жесту, не остановили её. Она взяла руку царевича, сжимавшую поводья коня, обхватила своими ладонями и произнесла горячо, тихо – так, чтобы услышал только он.
– Благодарю… всей душой благодарю тебя, что вернул его мне живым…
Царевич встретил её взгляд – Наилат поразилась, как темны стали его глаза, – и покачал головой.